Страницы московской театральной жизни

2016
февраль

пн вт ср чт пт сб вс
1 2 3 4 5 6 7
8 9 10 11 12 13 14
15 16 17 18 19 20 21
22 23 24 25 26 27 28
29

Театральные новости за 2 февраля 2016 г.

Театр на Таганке: ВАЛЕНТИНА КУВАЕВА: «ЭТА ПЬЕСА ЗАСТАВИЛА МЕНЯ МНОГОЕ ПОНЯТЬ И ПЕРЕОСМЫСЛИТЬ…»

5 февраля завершает 5-ю сессию проекта «РЕПЕТИЦИИ» эскиз «Бесконечный апрель» по пьесе Ярославы Пулинович. Режиссёр – Валентина Куваева.

– Что сказать о проекте? Артисты хорошие, сам Театр на Таганке с большой творческой историей. Работать увлекательно, и хочется довести задуманное до конца. За неделю можно сделать классно, можно сделать интересно, прикольно, неожиданно, любопытно, но сделать тонко – невозможно. А этот материал, впрочем, как и любой другой, нуждается в тонкости.
Хочется работать над нюансами, хочется не просто выйти на сцену и всех поразить оригинальностью или покорить остротой, а хочется найти форму, хочется идти дальше и глубже. Для этого нужно время, чтобы воспринять материал не только по тому, что лежит на поверхности.
Короткая пьеса, про людей. 20-ый век, Ленинград. Портрет и панорама. Наш герой – из тех интеллигентных людей, которые все понимают, но их мнением никто не интересуется. Такие люди очень уязвимы. Все это как-то хочется передать. Саундтреком к пьесе станет опус 110а Дмитрия Шостаковича. Эта музыка очень созвучна веку, она безумно драматична и трагична. По-моему, она очень точно передаст мучительное внутреннее состояние такого человека.
Эта пьеса заставила меня многое в жизни понять и переосмыслить. И сформулировать то, что я и раньше чувствовала. Понятно, что это не Шекспир. Это Ярослава Пулинович, наша современница. Тем не менее, эта пьеса побудила меня к тому, чтобы много думать. И мне нравится, каким путем я пошла в своем размышлении, к чему пришла и с чем примирилась.
У меня изменилось отношение ко многим вещам: к успеху, к тем ценностям, за которые не стоит держаться, у меня поменялся угол зрения, я стала спокойнее.
Нет, амбиции, конечно остались, такая профессия. Но я обрела некую глубину, на которой мне, например, стало все равно, что обо мне подумают.
Прекратились гонка, сравнения, паника. И я благодарна за это драматургу – Ярославе Пулинович. Признательна за то, что пока шла работа над пьесой, я сумела почувствовать ценность самой древней цепочки – «родители – дети», смысл высказывания «жизнь ради жизни». Все это в пьесе есть, и она многое ставит на свои места.
И это понимание дало мне энергию, которой хочется поделиться. Возможно, такая серьёзная перемена и переоценка – исключительно моя личная история, но, если кому-то я смогу передать этот импульс, будет прекрасно!

Записала Елена Соловьева

Театр на Таганке: ИГОРЬ ПЕХОВИЧ: «БРЕХТА Я СЧИТАЮ ШЕКСПИРОМ XX ВЕКА»

3 февраля 5-ю сессию режиссерской лаборатории «РЕПЕТИЦИИ» открывает эскиз «Мамаша Кураж и её дети» по пьесе Бертольта Брехта. Режиссёр – Игорь Пехович. 

– В работе над пьесами меня интересует не конфликт между персонажами, а конфликт внутренний. То, что в греческих трагедиях определялось как конфликт человека с Богом, с судьбой, с роком. Наличие такого конфликта есть основное, что определяет трагедию. 
Сейчас, как ни старайся, на сцене никакой конфликт с Богом не сыграешь. Во времена Шекспира существование некоего незримого свидетеля было для людей очевидным. Но лично для меня Бог не где-то наверху, он – внутри человека. Это совесть, любовь, нравственные установки. И когда человек входит в конфликт с самим собой, с этими установками внутри себя, возникает та же самая трагическая ситуация. 
У Гамлета рушится его привычный мир. У Клавдия, которого почему-то считают закоренелым злодеем, болит совесть, он пытается замолить убийство брата и понимает, что это невозможно. Лир выясняет свои отношения со своей совестью. Вот это мои отправные точки.
Брехта же я считаю Шекспиром ХХ века. Для меня «Мамаша Кураж» – новое поле для исследования природы внутреннего конфликта человека. Как человек ведет себя в критической ситуации? Либо он становится скотом, либо сохраняет себя, свою совесть. И вот мы видим, человек маленький, плохонький, неказистый, вдруг в критическом положении становится героем. А иной – внешне всесторонне здоровый и положительный – оказывается внутренне ущербным, становится негодяем, предателем. Немая беззащитная Катрин вдруг спасает целый город. В критические минуты в человеке открывается неведомое ему самому.
Брехт писал политическую сатиру, он начинал работу над пьесой еще до начала Второй мировой войны, уже будучи в эмиграции. Эта сатира была направлена против тех, кто хотел нажиться на войне. В ней слышится предупреждение: вы -то наживетесь, но потеряете своих детей. Брехт – политический автор, известно, что у него был политический театр, но мне этого мало. У Брехта на протяжении пьесы мамаша Кураж не меняется. А мы с Катей Рябушинской (исполнительницей роли Кураж) еще посмотрим, как надо сыграть: как это выписано у автора, что она, потеряв все и всех, упорно продолжает кормить войну, или что-то с ней все же происходит, что-то меняется в душе ее. Пока у нас открытый финал…
Новое время корректирует некоторые вещи. Да и у Брехта есть парадокс: Кураж очень определенно заявляет, что никакой нравственности на войне быть не может. И, тем не менее, каким-то парадоксальным образом ей удается вырастить честного сына и дочь, которые, в конце концов, проявляют героизм. Вот такие вещи меня интересуют больше всего.
Ну и конечно, посмотрите, как привлекательна пьеса по яркости и сочности выписанных характеров! Все люди здесь – живые, даже обезличенные люди войны. А еще эта пьеса – о любви. Если на минуту забыть о полукриминальной профессии маркитантов, то это замечательная, дружная, интернациональная семья. Они друг за друга готовы пойти на смерть, потому что не боятся ни пуль, ни крови, ни трупов.
Но здесь надо понимать: если ты кормишь войну, то рано или поздно ты за это заплатишь. Это как сделка с дьяволом.
А ещё я хочу сказать, что в эскизе, кроме замечательных актеров Театра на Таганке, участвуют мои друзья – художник Маша Орлова, прекрасные музыканты Алексей Круглов и Вадим Правилов, а также уникальный ученый, поэт, полиглот – Вилли Мельников.

Записала Елена Соловьева

Театр на Таганке: СЕРГЕЙ ЧЕХОВ: «ГЛАВНОЕ, ЧТОБЫ ЗАЯВКА СЛУЧИЛАСЬ. ..»

4 февраля в рамках 5й сессии лаборатории «РЕПЕТИЦИИ» будет представлен эскиз спектакля «Бесы» по роману Ф. М. Достоевского. Режиссёр – Сергей Чехов.

– Концепция эскиза у меня, несомненно, есть. Сам материал обязывает. Очень странно приходить с такой махиной как Достоевский, чтобы просто пофантазировать. Месяц назад мы определились с материалом, и с тех пор я постоянно думаю о «Бесах». Не отпускает Федор Михайлович. 
Есть инсценировка. С драматургом Машей Огневой мы придумали способ нашего взаимодействия с романом, и она это реализовала. Инсценировка состоит из трех частей, как и роман. По сути – это трилогия. Я даже думаю разделить эскиз на три акта, перерывы будут маленькие, но мне нужны эти «антрактики».
С самого начала мы с Настей Юдиной, моим художником, стали разрабатывать визуальный ряд: у нас есть определенное сценическое решение. 
Паники в отношении короткого срока почти нет, я немало участвовал в лабораториях, даже больше, чем ставил спектакли, и уже привык к тому, что за 6–7 дней надо сделать как минимум намек на готовое произведение. 
Главное, чтобы случилась заявка, а еще главнее – найти общий язык с артистами. Что касается первой встречи с ними, то я – доволен. Мне кажется, у ребят достаточно иронии, юмора, и даже, в некоторой степени, цинизма, чтобы осилить этот материал, не заболев.
Достоевский достаточно «жестокий парень», и, если не относиться к процессу с юмором, можно похоронить и всю эту историю, и себя под ней. Мы сегодня читали текст и говорили о романе, о том, кто что помнит из него, и как ни странно, очень много смеялись. Для нас роман Федора Михайловича оказался смешным.
Я считаю, что «Бесы» – один из самых остроумных его романов. Он достаточно карикатурно рисует общество и блестяще его высмеивает, хотя, конечно, и ведет все к самым трагическим событиям.
Моя концепция, если говорить коротко, строится вокруг фигуры Ставрогина. Для меня это личность, без которой этой истории не было бы. Именно вокруг него все закручивается, и, по сути, весь роман – это мир Ставрогина.
В этом персонаже мне нужна мощь. Абсолютная внешняя мощь при абсолютной внутренней пустоте. Мне необходимо ощущение такого идола, которому все остальные поклоняются, но в котором уже абсолютно нет внутренних сил. Показать Бога, которому трудно быть Богом. Таким я вижу Ставрогина. А, кроме того, если пытаться создать персонаж и выбирать актера строго по Достоевскому, то его не только в театре, а и в жизни-то нет. Как, например, и Настасьи Филипповны.

Записала Елена Соловьева



Вернуться на главную страницу
Некоммерческий проект Студии Артемия Лебедева
Главный редактор — Игорь Овчинников
Отбор материала — Екатерина Воронова