Действующие лица:Ник - 30 лет, хрупкий, худощавый, честный и услужливый.Виктор - 35 лет, богатый, одет безупречно. Мэйбл - 26 лет, чрезвычайно привлекательна. Байрон - 30 лет, немного женственен, небрежен, но одет очень элегантно, "от кутюрье". Энн - 24 года, сестра Мэйбл. Арти - 35 лет, муж Энн, огромный и сильный. Нью-Йорк, наши дни. |
|
Действие первое
|
Действие второе
|
| Сцена первая | Сцена первая |
| Сцена вторая | Сцена вторая |
| Сцена третья | Сцена третья |
| Сцена четвертая | |
| Сцена пятая | |
| Сцена шестая | Финальная сцена |
|
Сцена первая Виктор приподнимается в кресле и выключает магнитофон. Это сигнал Нику перейти к следующему слайду. Ник (переключает на новый слайд). Их первый вице-президент.На втором слайде - полная женщина отталкивающей внешности. Позади нее тот же фотограф. Голос первого вице-президента. Когда мы смотрим на молодое поколение наших соотечественников, нас переполняет радость. Они выглядят такими сильными, такими здоровыми, такими жизнерадостными. Я говорю: "Они выглядят", но мы-то знаем, что дьявол губит их души! Мы знаем! Двадцать семь процентов из них потеряно для жизни. Они бесполезные извращенцы! Двадцать семь процентов подобны деревьям с обрубленными корнями...Виктор снова выключает магнитофон и дает знак Нику переключиться на другой слайд. Ник (переключает). Их второй вице-президент.Третий слайд демонстрирует того же фотографа, напротив него - страшного вида леди. Голос второго вице-президента. Раковая опухоль апатии и бездеятельности сковывает мускулы и поражает нервную систему нашего социального организма! Она разъедает нашу плоть, оставляя лишь голый скелет! Она множит патологию и уродство, она пожирает наше беззащитное современное общество. И диагноз -...Виктор опять отключает магнитофон и показывает Нику, чтобы тот перешел к следующему кадру. Ник (переключает). Первый доброволец.На экране - неописуемого вида женщина на том же фоне. Виктор (перед тем, как Ник успевает включить магнитофон). Не могу поверить. Неужели они все такие в этой проклятой организации?Ник. Большинство. Виктор. Найдется ли хоть один, кто поверит во всю эту муть? Сдается мне, что пока таких желающих спастись не нашлось. Ник. Вы видели их на прошлой неделе на митинге, и должны были заметить, как... Виктор. Но той, которую я окончательно выбрал, было тридцать лет. Большая разница! Ник. Так или иначе, это не сработало. Я хочу сказать... "спастись" вам так и не удалось. Виктор. Именно поэтому ты сейчас здесь! Ты должен подобрать мне кого-нибудь менее... скромного. Ник. Они все чрезвычайно подозрительны. С радостью пожертвуют собой, но только если у них не будет никаких сомнений. Виктор (показывая на экран). Мне не нужны жертвы от таких! Какой средний возраст? Ник. Тридцать девять. Виктор. Тогда где же двадцатилетние, которые дают такое среднее? Вот этой как минимум семьдесят. Ник (выбирает другой слайд). Это доброволец номер двадцать один. На экране - тот же фон. Упомянутый доброволец - юная девушка, очень маленькая и худенькая. Похожа на мышку и монашку одновременно. Виктор. Нет! Нет! Я не хочу быть спасен этой сопливой девчонкой, а потом быть вынужденным на ней жениться!Ник (выбирает другой слайд). Вот доброволец номер двадцать семь. Этот слайд на том же фоне демонстрирует гигантскую бейсболистку в форме, с занесенной для удара битой. Виктор. Ты можешь меня представить в ее объятьях? Ник, я тебя выгоню. Я плачу тебе, чтобы ты мне подобрал какую-нибудь из этих "спасительниц" для моего измученного эго, а ты...Ник (неуверенно). Тут есть две новообращенных сестренки. Виктор. Давай посмотрим. На экране - две симпатичные девушки: Энн и Мэйбл. Фон на сей раз другой: деревья, цветы. Виктор. Наконец что-то сносное! Славная парочка! (С легким подозрением). А почему они не там, где вся эта толпа старух?Ник. У них спецзадание в деревне... Изучают природу. Это требуется ото всех новообращенных. Виктор. Дай им Бог здоровья!... Замечательные представительницы юного поколения. Давай послушаем, что у них есть сказать. Ник включает магнитофон. Голос Мэйбл. Я верю в любовь! Страстную! Самозабвенную и всепоглощающую! Я люблю моего мужчину всем телом и душой, потому что...Магнитофон замолкает. Виктор. Пусть говорит. Пусть говорит!Ник. Простите, но это все, что мне удалось записать. Виктор. Почему? Ник. Потому, что они меня поймали, и... Мне жаль... Это не моя вина. Виктор. Скажи-ка мне. Которая из этих двух верит в "страстную" любовь? Ник. Они обе верят в одно и то же. У них одни и те же принципы, полное совпадение взглядов. Виктор (доволен). Обе... Ник. Я попытаюсь уговорить одну из них... Которая поинтересней. Виктор. Я вот о чем подумал. (Он встает из кресла. Впервые мы можем его хорошенько разглядеть. Молодо выглядящий, типичный представитель золотой молодежи). У меня очень мужественная внешность. Ник. Да, никаких сомнений. Виктор. И эти борцы с "сексуальным разложением" не столь глупы. Скорее, наоборот. Они выбрали самую благодарную миссию изо всех миссий! Ник (подобострастно смеется). "Самая благодарная миссия изо всех миссий!" Хорошо сказано. Воистину так! Виктор. И они, похоже, интеллигентны. Умны. Способны понять, что я несомненно выгляжу мужественно. Абсолютно мужественно. Ник. В этом не может быть никаких сомнений. Виктор. А это причина того, что ничего не удалось и с той, первой. Она мне не поверила, ясное дело. Это я впервые так пролетел. Ник. Подозрительность. Женская подозрительность. Виктор. А теперь... У нас есть две сестрички, которые... Ник. Прошу прощения - одна. Виктор. Две! Ник. Я не могу обещать, что они обе... Виктор. Обе, я сказал! (Строго смотрит на Ника). Я не остановлюсь ни перед какими расходами, ты знаешь это. Пошли этой организации незаполненный чек. Ник. Незаполненный? Виктор. Не волнуйся. Он будет выписан на Нэшнл Банк. А у меня с ними договор - больше десяти тысяч по чеку не выплачивать. (Смеется). Ник. Ох. (Не смеется). Виктор. Разве не смешно? (Продолжает смеяться). Просто гениально с моей стороны, правда? Тебе должно быть смешно. (Ник пытается рассмеяться). Так-то лучше. (Ник натужно смеется). Хорошо. Хорошо. Отлично... Отлично! Так что выписывай чек и пусть они с ним делают что хотят. Это то, что называется американской изобретательностью! Ник. Добрая старая американская изобретательность. (Салютует на пионерский манер). Виктор. Вот мой план: что, если эти две сестрички придут ко мне и по странному совпадению застанут меня с... каким-нибудь пылким гомиком? Ник (встревоженно). С кем? Виктор. В чем дело? (Осматривает его с ног до головы). Я тебя чем-то смутил? Ник (смущенно). Я просто из любопытства спросил. Виктор (продолжает рассматривать Ника). Я не имею тебя в виду, не беспокойся. Ясное дело, ты не похож на пылкого гомика. Ник (обижен). Я не "похож" на него? Виктор. Ну, все, все! Ты очевидно не гомик. Ник (все еще с обидой). "Очевидно"? Виктор. О Боже! Какое мужское самолюбие! Ну не имел я тебя в виду, не имел. Теперь... Вот мой план. Он совершенно прост. Только найди мне какого-нибудь голубого, симпатичного и... худенького. Ник. Где? Виктор. Найдешь. И не беспокойся насчет расходов. Потом договорись с сестренками, чтобы они пришли ко мне. Вид этого гомика их убедит в том, что мы оба - потерянные души. И они осознают свое моральное обязательство спасти нас. Это будет их святой долг! Все ясно? Ник. Но где я найду этого... голубого? Виктор. Я дам тебе пару адресов. Помни, он должен быть хорошенький и сексуальный. Ник (не до конца убежден в реальности этого плана). И когда будет иметь место исполнение этого святого долга? Виктор. Конечно, в субботу. В субботу мне всегда везет. Ник. Сделаю все, что смогу. Виктор. Помни! Обеих! Ник. Так точно, сэр. Затемнение |
|
Сцена вторая Высвечивается двуспальная кровать в квартире Ника. Ник под одеялом, Мэйбл одевается. Мэйбл. Я верю в любовь! Страстную! Самозабвенную и всепоглощающую! Я люблю моего мужчину всем телом и душой, потому что...Ник (перебивает). Хорошо, дорогая. Ты мне это говорила уже сто раз, и я... Мэйбл. И ты уже это забыл! Ник. Никогда! Ты меня знаешь. Мэйбл. Да, я тебя знаю. К несчастью. Ник. Ты знаешь не все. Твоя любовь для меня... Мэйбл. Любовь только для тебя. И я не приемлю никаких двусмысленных ситуаций, интриг и неприличных предложений! Ник. Дай мне хотя бы объясниться. Мэйбл. Что ты хочешь объяснить? Ник. Нет ничего неприличного в... Мэйбл. В увеселении твоего босса? За кого ты меня принимаешь? Ник. Ты была бы права, если бы все обстояло так, как ты говоришь, если бы я предлагал именно это. Но это не так. Дай мне объяснить. Мэйбл. Ну объясняй, лицемер. Ник. Я тебе уже говорил, что у моего хозяина денег куры не клюют. Богатый, испорченный ребенок. Мэйбл. Ну? Ник. Он постоянно в поисках новых впечатлений, чего-то необычного. Мэйбл. И я должна быть этим новым впечатлением? Ник. Дай договорить! Он уже все испытал и ему все надоело. Мэйбл. Это его проблемы. Ник. Когда он прочел в газете об этой новой организации, которая спасает гомосексуалистов, его осенила идея. Вроде тех, что приходят в головы всем этим бездельникам, которым некуда деть свое время. Он прикинется "гомиком", так что его можно будет "спасти". Мэйбл. Ну? Ник. Добровольцы из этой новой организации полагают, что гомосексуалисты - это мужчины, которые никогда по настоящему не любили, и потому страшащиеся любви. Так что эти женщины добровольно играют роль подопытных кроликов, чтобы спасти мужчин, пробудив в них мужественность и желание создать семью. Мэйбл. Ну хорошо, звучит очень мило. Но я-то здесь при чем? Я не верю ни в какое самопожертвование! Ник. А он верит. И хочет использовать это ради своего удовольствия. Мэйбл. Это его проблемы. Ник. Он изобразит "голубого", чтобы его "спасли". Мэйбл. И он после всего этого "нормальный"! Что ты от меня хочешь? Ник. Он сказал мне по секрету, что может получить удовлетворение, только если находится в необычной ситуации. Другими словами, если он в роли "короля", которого преследует девушка, страстно его желающая, и в конце концов "спасающая". Мэйбл. "Спасающая". Вот видишь? Он может быть "спасен". Так что он все-таки нормальный. Ник. Это он так говорит. Я ему не верю. Мэйбл. Почему бы и нет? Ты его когда-нибудь в действии видел? Или... ты видел когда-нибудь, как у него это не получается? Ник. Нет. Но он рассказал мне, что его последний опыт закончился полным фиаско. Мэйбл. Кто был его "спасителем"? Одна из твоих подружек? Ник. Нет, любовь моя. Ты знаешь, что ты единственная девушка, которую я люблю. Я от тебя без ума. Мэйбл. Оно и видно. Ник. Так о чем я? Ах, да. Он ходил на одно из их собраний, и нашел ее там. Мэйбл. Я могу ее описать. Старая дева лет пятидесяти. Я их видела в газета, этих добровольцев-спасителей заблудших душ! Им место в цирке. Ник. Он выбрал лучшую. На удивление миловидную женщину. Мэйбл. И ничего не получилось? Ник. Точно. Мэйбл. Ты сказал, что он никогда не мог... (Делает некий жест). Ник. Не мог. Мэйбл. Так зачем снова пытаться? И какое ты имеешь отношение к этим его заморочкам? Зачем ты ему оказываешь такие услуги? Ник. Он мой босс, и хорошо платит. К тому же он будет весьма щедр к этой организации, если... Мэйбл. Если?... Ник. Если мы ему найдем "добровольца", любую из них. Он очень хорошо заплатит. Мэйбл. Подсунь ему одну из этих старых дев. Ник. Ну да! Я так и намеревался сделать. Мэйбл. А что заставило тебя передумать? Ник. Слишком поздно. Мэйбл. Что поздно? О чем ты? Ник. Помнишь поездку в Вестпорт в прошлом месяце? Мэйбл. Да! Это было великолепно! Мы были так счастливы. И ты тогда не делал таких нескромных предложений! Ник. Помнишь, как мы там фотографировались? Мэйбл. Да, помню. Ник. Я сделал слайды. Мэйбл. Да? Как здорово!... Было столько страсти. Мы так любили... Ник. Вчера я показывал ему слайды. Мэйбл (встревоженно). Которые? Ник. Этих старых дев. Мэйбл. Так? Ник. И по ошибке наши оказались среди них. Мэйбл. Ну спасибо! Ник. Это было по ошибке, уверяю тебя. Мэйбл. Конечно! Ври дальше! Ник. Вы произвели на него большое впечатление... Мэйбл. Естественно. Ник. Он был в таком воодушевлении... Мэйбл. Конечно! И если он встретится со мной, он будет еще больше воодушевлен, правда? Ты понимаешь, что это значит? Он нормален! НОР-МА-ЛЕН! И ты ни капельки не ревнуешь? Ник. Он абсолютно безобиден, я тебя уверяю. Мэйбл. Если он так реагирует на мою фотографию, я бы не сказала, что он безобиден. Ник. Даже древний старик при виде такой девушки, как ты, возбудился бы. Мэйбл. Спасибо. Ты сегодня щедр на комплименты. Так что будет, если эта "женщина" вернет его к жизни? Ник. Этого будет достаточно, несмотря на то, захочешь ты его "спасать", или нет. Что-то вроде искусственного дыхания. Есть спасатели, которые пытаются вернуть к жизни утопленника часами, а есть те, кому достаточно пары минут. Только создать видимость. Мэйбл. И кое-что еще. Ник. Я говорю о спасателях. Мэйбл. Теперь я спасательница! Как здорово! Никогда! Я не желаю. Я тебе уже сказала, и могу повторить: нет! Я люблю тебя, и только тебя! Ник. Это спасет наши отношения, если ты... (Не решается продолжить). Мэйбл. Не надо! Ты врешь! Ник. Дело не в том, вру я или нет, уверяю тебя. Дело в... (Затрудняется с объяснением). Мэйбл. Так в чем проблема, мучитель ты мой? Ник (все еще колеблется). ...Он выгонит меня. Если я ему не приведу "спасительницу", то есть тебя, он меня выгонит. И это будет означать конец всем нашим планам пожениться. Долгое молчание. Мэйбл. А ты гарантируешь, что он...Ник (воспрянув духом). Абсолютно безобиден. Мэйбл. И что он пальцем до меня не дотронется? Ник. Все в твоих руках! Ты его доктор. Если хочешь спасти, спасай. Если нет, просто притворись. Мэйбл. Ничего себе доктор! Ник. В этом мире полно людей, верящих любым шарлатанам. Мэйбл (смотрит на Ника). Знаю. (Задумывается на мгновение, пытаясь утвердиться в своем решении). Так ты даешь слово, что когда... Ник. Честное слово. Я человек чести. (Мэйбл косится на него с некоторым недоверием.) И к тому же я тебя люблю. Мэйбл. А ты уверен, что он тебя не уволит? Ник. Не только не уволит, но он уже выписал чек на десять тысяч долларов. (Спохватывается. Он выдал секрет). Мэйбл (с громадным интересом). Десять тысяч? Кому? Ник. Официально... этой организации. Мэйбл. Официально. Ник. На самом деле половина пойдет тебе. Мэйбл. А другая половина? Ник. Посмотрим. Мэйбл. Что это значит? Это зависит от тебя? Ник. Некоторым образом это зависит от нас. Мэйбл. Выражайся яснее. Ник. Она должна пойти организации. Мэйбл. Главному действующему лицу в этой авантюре - мне. Ник. Будущим членам организации. Мэйбл. В которую я совершенно не хочу вступать, поскольку мы с тобой поженимся после этого. А когда я буду твоей женой, ты будешь слишком ревнив... надеюсь. Так что все десять тысяч будут наши. Ник (переходит к другой теме). Ты помнишь, сколько снимков я тогда сделал? Мэйбл. Очень много. (Кажется, Ник не может набраться храбрости продолжить). Ну и что? Ник. Догадайся, какой именно я ему показал... по ошибке. Мэйбл. Тот, где ты меня целуешь в шейку? Ник. Нет. Он даже не подозревает что мы знакомы. Пусть и дальше не знает. Мэйбл. Тот, где я в купальнике? Ник. Нет. Мэйбл. Тот, где мы... Ник. Нет! Мэйбл. На котором мы после...? Ник. Нет. Мэйбл. Так какой? (Короткая пауза). Ник. Тот, на котором ты с сестрой. Мэйбл. С Энн? (Настороженно). Ну и что? Ник. То... что это хуже всего. Мэйбл. Что хуже всего? Ник. Он увидел вас обеих... Мэйбл. Ну и?... Ник (смущенно). Энн ему тоже понравилась. Мэйбл (гневно). Ты с ума сошел! Энн замужем и просто обожает своего мужа. Что тебе еще в голову пришло? Гомосексуалистов называют извращенцами. Но это ты извращенец! Ник. Пожалуйста, позволь мне объяснить. Ты никогда не даешь мне закончить. Мэйбл. Объясняй. Лицемер! Ник. Что я мог сделать? Это была его идея. Мэйбл. Хорошенькая идея! Оргия втроем, может быть? Ник. Он очень неуверен в своих возможностях. Я тебе об этом уже говорил. В последний раз, когда он снял одну из этих "красоток", у него был полный провал. И он думает, что это случилось, поскольку она не поверила, что он на самом деле один из "этих"... (Жестикулирует). Мэйбл. Продолжай. Ник. Ну, у него есть друг... который определенно один из "тех". Мэйбл. Один из которых? Ник. Из этих, из "извращенцев". Он определенно не относится к нормальным мужчинам. Один из тех, кого нужно, но невозможно спасти. Мэйбл. Ну? Что ты хочешь сказать этим? Ник. Предположим, ты собираешься спасти моего босса, а Энн собирается спасти его голубого друга. Мэйбл. Только предположим. Ник. Совершенно не о чем беспокоится, уверяю тебя. На самом деле их обоих просто невозможно спасти. Что одного, что другого. Два сапога пара. "Similia cum similibus", как говорили римляне. Мэйбл. Ха! Гляньте на него, говорит по-латыни, а сам-то кто! Сводник! Тебе не стыдно? Ник. Я просто бьюсь изо всех сил, чтобы сделать хоть какие-то деньги. Если он меня выгонит... Мэйбл. Я тоже буду биться, не сомневайся. С твоим дурацким другом. Ник. Не потребуется никакой борьбы, я тебе обещаю. Он будет пассивен, будет ждать, когда ты проявишь инициативу. А что касается Энн, это будет очень интересный опыт, и все. Она такая любопытная, ты же знаешь, и такими вещами очень интересуется. Так что получит наконец возможность удовлетворить свое любопытство. Мэйбл. Это просто смешно! Ник. Пожалуйста, поговори с ней. Только попытайся! Мэйбл. Нет! Ник. Для нее это будет очень интересное предложение. Что-то новое, необычное, это развлечет ее. Представь только! Она будет вместе с настоящим представителем "третьего пола"! Мэйбл. Можешь сам ее попросить, если у тебя крепкие нервы. К тому же ты знаешь, как ревнив Арти. Он в этом не найдет ничего забавного. Ник. Это намечено на следующую субботу. Нам повезло, потому что... Мэйбл. Нам? Не надо меня включать в число таких "везунчиков"! Ник. Я хочу сказать... Арти будет в командировке в следующие выходные. Мэйбл. О! Хороший у него дружок! Пока он в отъезде, ты нашел для его жены подходящее занятие! Ник. Он абсолютно безобиден. Мягкий, добрый, безобидный. Никаких сомнений. Мэйбл. Ага! Ты употребил единственное число! Ты сказал: "он" безобиден! Которого ты имел в виду? Ник (запинаясь). Оба... более или менее... Мэйбл. Мой менее, это точно. Ник. Они неуверенные в себе, застенчивые. Оба. Мэйбл. Ты бесстыдник! Ник. Ты будешь меня благодарить, когда увидишь чек, и... Мэйбл. А ты знаешь, что случается, когда женщина перестает уважать своего мужчину? Ник. Нет. Мэйбл. Она его бросает, и уходит спасать кого-нибудь другого. Ник. И что это должно означать? Мэйбл. Увидишь. Ник. Так ты согласна? Мэйбл. Согласна. Ник. А Энн? Мэйбл. Это ей решать. Ник. Могу я с ней поговорить насчет этого? Мэйбл. Делай, что хочешь. (Выходит). Затемнение |
|
Сцена третья Справа на сцене освещается небольшая гостиная. Мы видим Ника, нервно читающего газету. Звонок в дверь. Ник идет открывать. Входит Байрон, весьма франтоватый, красивый молодой человек, очень подходящий под тот тип, который "заказал" Виктор. Ник (протягивая руку). Ты опоздал.Байрон (пожимает протянутую руку). Немножко задержался. Прошу прощенья. Ник (смерив Байрона взглядом). Отлично... Одет стильно... Дорогой парфюм... Розовая гвоздичка на лацкане... Прекрасно, Байрон, ты как раз то, что нам нужно. Ты знаешь, что должен делать? Байрон. Знаю. Ник. Чем более убедителен ты будешь, тем больше денег получишь. Как минимум, тысячу долларов. А может, больше. Байрон. Сделаю все, что в моих силах. Ник. Не надо напрягаться. Просто будь самим собой. Байрон. С удовольствием. Ник. Могу представить. (Оба улыбаются). Он ждет тебя там. Ник показывает налево, где еще одна элегантная комната. Виктор приветствует Байрона и осматривает его. Ник остается в комнате справа. Виктор. Добро пожаловать. Я - Виктор.Байрон. А я - Байрон. Виктор. Красивое имя. Такое романтичное и изящное. Ты его выбрал, когда понял, что ты...? Байрон. Это мое настоящее имя. Виктор. Да? Не псевдоним? Не прозвище? Байрон. Меня так назвала мама. Виктор. Да-да. Решения всегда принимают матери. Байрон. Не всегда. Виктор. А разве это не ваша теория? Что агрессивные матери во всем виноваты? Байрон. Наша... "теория"? Виктор. Она должна быть твоей!... Мне нужно, чтобы это было ясно. Байрон. А кто против? Виктор. Тебе это ясно? Байрон. Скорее да, чем нет. Хотя меня это несколько смущает... Виктор. Но мне нужен тот, кто не испытывает никакого смущения... Байрон (перебивает). Это одна из моих характерных черт. Смущение. Виктор. Ага! Хорошо. Мне тоже нужно будет изобразить потом смущение... Ты точно в курсе, что от тебя требуется? Байрон. Более или менее. Виктор. Разве Ник тебе на объяснил все? Байрон. Более или менее. Виктор. Ничего нельзя ему доверить. Я столько плачу, чтобы он все организовал, все разъяснил, а он... Байрон. Он упомянул о каких-то двух сестрах, но... Виктор. Я тебе вкратце все повторю. Вообще у меня все в порядке... И сотня тех женщин, что у меня были, тому доказательством... (Смотрит на Байрона). Ты ведь мне веришь, не так ли? Байрон. Конечно. Виктор. У меня есть фотографии, если ты хоть на йоту сомневаешься. Байрон. Не беспокойтесь, я верю вам. Виктор. Ну... а проблема в том, что... (Затрудняется). Я совершенно нормален... И мне очень просто... возбудиться... с кем угодно. Однако, я еще лучше возбуждаюсь... еще лучше... могу воспрянуть... если девчонка меня уговаривает. Понимаешь? Если она меня упрашивает! Если она агрессивна, если хочет возбудить меня, завоевать. Тогда я... Ты следишь за моей мыслью? Байрон. Слежу. Виктор. И ты понимаешь? Байрон. Понимаю. Виктор. Это будет для меня совершенно новый опыт. Новый способ взаимодействия с женщиной! Веками именно мужчина завоевывал, добивался, уговаривал. Многие годы это было и моей ролью! И я скажу тебе: это тяжко! Это утомительно! На самом деле утомительно!... Согласен? Байрон. На все сто. Виктор. Надо говорить просто: либо "да", либо "нет". Кратко и по делу... Я тебе скажу, уговорить женщину, это такой труд... Он тебя всего изнутри разрушает. Держу пари, что одна из причин, по которой ты пошел таким путем и отверг женщин, это их отвратительная привычка мучить нас своими пустыми отговорками: "Я устала", "Ох, мне не хочется", "Прости, но я не очень здорова", "Уже поздно, а мне рано вставать"... Байрон. Это одна из причин. Виктор. Хорошо... Хорошо. (Записывает в блокнот). Посмотрим... Смущение... Отвращение к женщинам, которые никак не соглашаются... Все в порядке, Байрон. Подытожим. Во-первых, я, будучи совершенно нормальным, люблю женщин. Во-вторых, мне хочется чего-нибудь новенького. Я хочу быть совращен. Ты должен спросить: "Как?" и "Кем?" Мои молитвы были услышаны, когда я нашел эту компанию, которая посвятила себя спасению гомосексуалистов. Они тебя пытались спасти когда-нибудь? Байрон. Нет. Виктор. Почему? Байрон. Пока еще до меня не добрались. (Виктор смеется). Или у них нет наших списков... Так или иначе, пока нет. Виктор. А ты хотел бы, чтобы тебя спасли? Байрон (неопределенно). Да нет... Виктор. Это неважно. Это не имеет значения. А имеет значение, однако, то, что ты будешь здесь со мной, и сможешь убедить этих двух сестренок, что мы оба голубые. Заблудшие. Байрон. Как я смогу их убедить? Виктор. Только своим поведением. Своим присутствием. Тем, как ты будешь действовать. Байрон. А как я должен действовать? Что вы хотите, чтобы я делал? Виктор. Ничего. Ты ничего не должен делать. Байрон. Тогда зачем я здесь? Какая моя роль? Виктор. Черт подери! Неужели этот дурак тебе ничего не рассказал? Он не объяснил, что я уже пытался сделать это с одной из тех девиц и потерпел страшную неудачу? Байрон. Нет, он мне этого не говорил. Виктор. Ладно... Это была настоящая катастрофа для меня! Она была жутко подозрительна. Когда она увидела, что я такой... мужественный, нормальный парень, она немедленно притворилась, что все это было шуткой, и отказалась меня спасать. Байрон. Садистка! Виктор. Вот именно! Байрон. То же самое и с "Клубом анонимных самоубийц". Они вам помогут, но только с тем, чтобы самоубийство было успешным. Этот мир жесток. Виктор. Я думал, ты скажешь: "Женщины жестоки". Разве это не ваше убеждение? Байрон. В некотором смысле. Виктор. Как ты думаешь, должен я об этом сказать девчонке, которая сюда придет? Байрон. Намекните. Виктор. Возвращаясь к той активистке, которая у меня была - она была очень подозрительна. И сбежала от меня. Бросила в самый напряженный момент! Все мои надежды рухнули! Как я ненавижу, когда так динамят! Байрон. И я тоже. Виктор. Вот видишь? В конце концов, у нас есть что-то общее. Байрон. Мы оба люди. Виктор. Точно! Мы оба люди. Два млекопитающих! Нам надо предоставить им какие-то доказательства. Если они увидят нас вместе, если они увидят, что мы друг с другом нежны, сердечны, близки и так далее... Байрон. Вы не могли бы привести пример... этого "так далее"? Виктор. Я уверен, ты сам что-нибудь придумаешь... Итак, если они увидят такие наши теплые отношения, то без сомнения поверят в то, что мы оба голубые. И приступят к своей святой миссии! Байрон. Но я... вовсе не хочу быть спасенным... какими-то посторонними... Виктор. Ты не хочешь быть спасенным вообще никем! Байрон. Совершенно верно. Виктор. Хорошо... Пойдем дальше. (Байрон немедленно вскакивает). Да нет, я совсем не это имел в виду! (Байрон садится). Я хотел сказать, что когда эта девица наконец поверит в то, что я, несмотря на свой нормальный вид, на самом деле гомик, ты будешь свободен. Будешь заперт в одной из комнат. Байрон. Заперт? Виктор. Да ты сам закроешься изнутри, как обычно любовники делают. Байрон. О да, я знаю. Виктор. И выйдешь, когда я подам сигнал. Байрон. А сколько мне придется ждать, по-вашему? Виктор. Посмотрим... В данном случае... Поскольку мне придется немного по-импровизировать... Думаю, где-то полчаса. Байрон. Полчаса. Виктор. В это время ты можешь делать все, что хочешь. Ты знаешь, что я признаю за каждым право делать, что он хочет. В твоем случае, не делать того, чего он не хочет! (Смеется). Байрон. Ну ладно. Виктор. Дальше. Мне нужна твоя консультация. Байрон. Я в вашем распоряжении. Виктор жестом приказывает Байрону встать. Оглядывает его. Виктор. Знаешь, первое впечатление ты производишь просто великолепное... Одеколон... Ты каким пользуешься?Байрон. "Май Сином". Виктор. Какое совпадение! И я тоже! (Вынимает баллончик и прыскает немного на себя и на Байрона). Розовая гвоздика! Здорово! Отличная идея. (Оглядывается вокруг в поисках цветка, но ничего не находит). И еще перчатки! (Из кармана у Байрона торчат перчатки. Виктор достает из ящика стола свои и кладет их к себе в карман так, что они торчат точно так же, как и у Байрона). ... Носовой платок. (Показывает на платок Байрона, выглядывающий из его нагрудного кармана, немного его вытягивает, чтобы рассмотреть. Потом задирает Байрону штанину). Гляньте на эти носки! Красота! (Задирает свою штанину). Как тебе нравится! Точно такие же. И цвет тот же! Совершенно одинаковые! Байрон. Еще одно совпадение. Мы оба люди. Виктор. Насчет этого никаких сомнений. Первое впечатление, которое они получат, будет очень благоприятно. Они сразу обо всем догадаются. Ну, не обо всем... Один из нас не должен быть похож на того, на кого он на самом деле похож. Байрон. А вы их раньше видели? Виктор. Только на фотографии. Две невероятно симпатичные сестренки. Байрон. Они на самом деле сестры? Виктор. А чему ты удивляешься? Одна кровь, один темперамент. Это тот случай, когда вся семья посвящает себя одному делу. Байрон. Я рад, что нам не придется встретиться со всей семьей. Виктор. Двух будет достаточно. Они получат, что им нужно. Байрон. Единственное, что меня беспокоит... У сестер нет друг от друга секретов. Виктор. Только уже после того, как все закончится! Это и к лучшему. Виктор. Почему "это и к лучшему"? Виктор. Мужской эгоизм! Понимаешь, у моей действительно будет, чем похвастаться. А у твоей... (Делает неопределенный жест). Байрон (машет руками). Нет! Виктор. Если ты не захочешь дать ей что-нибудь такое... чем она сможет похвастать. Байрон. Нет, спасибо. Виктор. Тебе не надо беспокоиться. Женщины всегда врут. Вот увидишь. Она будет клясться, что спасла тебя. Байрон. Возможно. "Ложь - единственное оружие проигравшего". Виктор. Тонкое наблюдение... Они всегда врут. Либо для того, чтобы избежать поражения, либо для того, чтобы получить удовольствие от поражения. Женщины - существа непростые! Байрон. Как и все люди. Виктор. Правда... Мы, мужчины, иногда тоже непросты. А что насчет... твоих? Байрон. Моих? Виктор. Голубых, которые... Ну, вы тоже привираете, как женщины, или еще больше? Байрон. Когда как. Виктор. Короче, должен я побольше приврать? Чтобы показаться более женственным? Как ты думаешь? Байрон. Думаю... да. Преувеличение - это тоже способ маскировки. Виктор. Твой способ маскировки. Байрон. Наш. Виктор. А как я должен действовать потом, когда останусь наедине с ней? Байрон. Вы меня спрашиваете? Виктор. Я хочу сказать... Должен ли я притвориться импотентом с самого начала? Байрон. Было бы проще вообще ничего не делать. Виктор. Не надо играть со мной в кошки-мышки! Мне нужен профессиональный совет, от профессионала вроде тебя... Как я должен себя вести? Байрон. Трудно сказать... У каждого это по-разному. Виктор. Ладно, что бы ты делал на моем месте? Байрон. У меня такого опыта нет. Меня пока еще никто никогда не... "спасал". Виктор. Я имею в виду, что ты делаешь, когда один на один с женщиной? Байрон. Когда как. Виктор. Что это значит? Байрон. Если она мой старый друг... Я веду себя как обычно. Виктор. А если она агрессивна? Если она хочет... (Жест). Байрон. Это будет впервые. Поживем - увидим. Виктор. Ну хорошо. А теперь мне нужны твои рекомендации, чего я делать не должен. Я бы не хотел, чтобы моя мужская природа меня подвела, когда я останусь с ней наедине. Байрон (неуверенно). Не смотрите на нее слишком пристально. Виктор. Ну естественно. Байрон. Не дотрагивайтесь до нее слишком часто. Если вы будете так делать, то она кожей ощутит ваши истинные намерения. Виктор. Кожей ощутит... Ты попал в точку: прикосновения меня возбуждают. Байрон. Никаких физических контактов. Виктор. Ну, в первое время... Байрон. Не предлагайте ей ничего выпить. Это будет выглядеть так, как будто вы хотите ее напоить, с тем, чтобы... (Жест). Виктор. Ты прав. Никакой выпивки. Байрон (исчерпав запас советов). Действуйте только игрой слов. Виктор. А может, было бы неплохо рассказать ей, что у меня были отвратительные отношения с матерью? Что она была очень агрессивна? Байрон. Хорошая мысль. Виктор. И что мой отец был слаб и имел склонность к самоубийству? Байрон. Так было на самом деле? Виктор. Отчасти. Байрон. Можно рассказать, самоубийство - это всегда весьма эмоциональный предмет. Виктор. А что насчет сестры-проститутки? Байрон. А у вас есть сестра? Виктор. Конечно, нет. Байрон. Хорошая мысль. Виктор. Извращенец-учитель, который меня зажал в ванной? Байрон. Это может оказаться плохим ходом. Девушки, которые посвящают себя всем этим миссионерским делам, часто и сами работают школьными учительницами. А мы все прекрасно знаем, какая у них профессиональная солидарность! Они горой друг за друга. Так что вы ее этим только заведете, и она переключится совершенно на другую тему. Виктор. Да, это правильно. Спасибо. Могу я упомянуть того, кто меня совратил? Атлета с накачанными мускулами, или кого-нибудь в том же роде? Байрон. Звучит неплохо. Думаю, можно. Виктор. Теперь, поскольку мы впервые с этой девушкой встретимся, она, естественно, будет меня спрашивать, как я стал тем, кем я стал, как это было в первый раз у меня. Что я ей должен рассказать? Байрон. Что-нибудь неопределенное. Я не советую углубляться в подробности, тут нет ничего поэтического. Виктор. Действительно... Это очень интересно. Байрон. То есть? Виктор. Как у тебя это началось? (Байрон смотрит на него). Внезапно? Байрон. В каком-то смысле... Виктор. Что у тебя было первым опытом? Байрон. Трудно сказать определенно. Виктор. Он был или его не было? Первый раз - это первый раз! Байрон. И да и нет... Скажем так, что я чувствовал себя с девушками более скованно, чем с юношами. Виктор. А это "скованно", оно как-то проявляется? Байрон. В большей или меньшей степени. Виктор. Как? Байрон. Я их игнорирую. Виктор (записывает). Я должен... ее игнорировать. Отлично. Теперь... Предположим, она достает сигарету. Должен ли я дать ей прикурить? Байрон. Не обращайте внимания. Виктор. Я должен ей предложить сесть? Байрон. Не обращайте внимания. Виктор. Что, если она начнет раздеваться? Байрон. Я даже и не знаю... У меня такого опыта нет. Виктор. Но если бы такое случилось? Что делать? Попробуй представить! Байрон. Думаю, это бы меня смутило. Виктор. Испугало? Байрон. Ну, вряд ли... Виктор. Ты уверен? Байрон. Как сказать... Думаю... В моем случае, это было бы просто смущением. Мне так кажется. Виктор. А что насчет других голубых? Что бы они сказали о такой ситуации? Байрон. Может быть, отвращение... Могу только догадываться. Я на самом деле не знаю. Виктор (пишет). Посмотрим... Смущение... Испуг... Возможно - отвращение. Хорошо. Теперь перейдем к следующему пункту. Семья, дети, и так далее. Помню, я читал психологическое исследование о гомосексуалистах. Там было сказано, что одна из причин, по которой мужчина становится гомосексуалистом, это страх ответственности. Перед семьей и детьми. Это так? Байрон. Я люблю детей. (Короткая пауза). Виктор. Я надеюсь, своих детей. Байрон. Именно это я и имею в виду. Виктор. Так это неправда? Чертова книга! Сплошное вранье! Байрон. Возможно. Все подогнать под одну теорию сложно. Мы все личности, я отличаюсь от вас, а... Виктор. Ясное дело! Байрон. Я другой, как личность. Виктор (несколько обеспокоенно). А ты очень отличаешься от своих... друзей? Байрон. Не думаю... Ну, например: вы хотели бы иметь детей? Виктор. Я их терпеть не могу. Байрон. Вот видите? Мы совсем разные. Виктор. Еще бы! (Думает). Раз уж ты дошел до жизни такой... Хотя не так уж мы и далеки друг от друга. Нормальный мужчина (показывает на себя) не имеет лишнего времени на детей. У тебя наоборот, есть стремление к отцовству. Ага - вот! Я притворюсь, что люблю детей! Байрон. Хорошая мысль. Все женщины, даже эти "крестоносцы", мечтают обзавестись когда-нибудь мужем. Так что было бы неплохо произвести впечатление потенциального мужа. Виктор. Отлично! Мой "голубой образ" практически готов. (Суммирует). Я смущаюсь. Я ненавижу женщин, которые постоянно отказывают нам. Я ее буду игнорировать - во всяком случае, в первые минуты. Я изображу застенчивость, испуг, возможно - отвращение. И... продемонстрирую отцовский инстинкт. Я люблю детей, страстно желаю иметь семью. Крепкую и любящую! (Встает. То же делает и Байрон). Байрон. Еще вопросы? Виктор (рассматривает себя в зеркало и замечает отсутствие завершающей детали: цветка в петлице). Да. Еще одно. Розовая гвоздика. Последний штрих! На тебе это уже излишне. А мне очень пригодится. (Берет гвоздику и втыкает в свою петлицу). Это приглушит мою мужественность. (С пафосом). Ах! На какие преступления мы идем во имя любви! Звонок в дверь с другой стороны сцены. Пока Байрон и Виктор болтают и прихорашиваются, Ник открывает дверь. Входят Энн и Мэйбл. Мэйбл одета очень эффектно, совершенно неотразима. И готова преподать Нику урок. Ник. Дорогая! (Пытается ее поцеловать).Мэйбл (отворачивается). Где они? Энн (подставляет Нику щечку). Поцелуй меня, змей-искуситель. Мэйбл (к Энн). Не будем терять времени. (Нику, ледяным тоном). Где твой господин, раб? Ник (поцеловав Энн, которая в ответ кокетливо улыбается). Там. (Показывает налево. Говорит Энн). Твой с розовой гвоздикой в петлице. Он абсолютно безопасен. Мэйбл. Твой безопасен. С гарантией. Энн (Мэйбл). И твой тоже. Вот увидишь. Мэйбл. Надеюсь, нет. Этот дурак того не заслужил. (Смотрит на Ника с презрением). Ник (Энн, не обращая внимания на Мэйбл). Не волнуйся. Даже если ты перед ним разденешься, он не... Энн (с оживлением). А он меня об этом попросит? Ник. Вряд ли. Энн. Так ты начинаешь сомневаться? Ах ты искуситель! Ник. Нет. У тебя не будет никаких проблем. Вообще никаких. Мэйбл (с нетерпением). Пошли. Энн (Нику). Там в комнате есть телевизор? Ник. Телевизоры есть во всех комнатах. Мэйбл. Мне не нужен никакой телевизор. (Смотрит на Ника с вызовом). Ник (С мольбой в голосе). Мэйбл... Мэйбл. Поздно! Ник. Тебе нужно только... Мэйбл. Ты сам об этом просил! Теперь страдай! (Энн). Пошли.
Она идет в комнату справа, за ней Энн. Байрон инстинктивно вскакивает. Виктор тоже, но несколько медленнее. Обе пары рассматривают друг друга. Энн замечает розовую гвоздику, улыбается Виктору, протягивает ему руку для поцелуя. Виктор бросает вопросительный взгляд на Байрона, потом целует ее руку. Мэйбл и Байрон напряженно смотрят друг на друга. Видно, что они друг другу нравятся. Мэйбл подходит к Байрону и предлагает свои губы для поцелуя. Робкий поцелуй, без какого-либо телесного контакта. Занавес |
|
Второе действие Сцена первая Две спальни в квартире Виктора. Освещается та, в которой Байрон с Мэйбл. Байрон полностью одет, смущен, застыл в кресле. Мэйбл раскована, соблазнительна, вызывающе одета. С интересом изучает Байрона. Мэйбл. Трудно подружиться с человеком при первой же встрече.Байрон. Не беспокойтесь. Я не... Мэйбл. Но в этот раз мне легко. Вы понравились мне с первого взгляда. Байрон. Благодарю вас. Мэйбл. Вы это заслужили. (Все еще изучает его с интересом.) Когда мне впервые предложили прийти сюда и "спасти" вас, я... Байрон. Предложила ваша организация? Мэйбл. Вначале я сказала "нет". Совершенно определенно "нет". Байрон. Вы можете сказать им "нет"? Мэйбл. Конечно! Почему вас это удивляет? Байрон. Странно. Мне казалось, что если кто-то добровольно посвящает себя какому-то делу, вступает в сообщество единомышленников, то он обязан делать все, что ему скажут, даже самые необычные вещи. Мэйбл. А вы себя считаете как раз "необычной" вещью? Байрон. Ну... нет, наверное. Мэйбл. Вы бы мне посоветовали сделать именно так? Байрон. Как "так"? Мэйбл. Сказать "нет". Байрон. В любой момент, как только захотите. Вы полностью свободны так поступить. Мэйбл. Вы смелый человек. Даете такие вызывающие советы. А вдруг я именно тот тип, который нуждается в хорошем совете? Ваша тактика совершенно уникальна. Похоже, вы верите в свободу выбора. Байрон. Я бы не сказал. Мэйбл (в восхищении). Вы производите на меня впечатление! Это комплимент. Байрон. Спасибо. Мэйбл. Я сказала "нет", потому что представляла вас совсем другим. Байрон. А каким вы меня представляли? Мэйбл. Самоуверенным, жестоким извращенцем. Байрон. Это они нас так описывают? Мэйбл. Мне не нравятся свидания "вслепую". Всегда предпочитаю что-нибудь узнать о парне заранее. Байрон. Доктора пациентов не выбирают. Они лечат всех подряд. Мэйбл. Именно поэтому я и сказала вначале "нет". Я не люблю "лечить" кого попало. Байрон. С другой стороны, некоторые врачи выбирают болезни, которые они предпочитают лечить. Вы знали, что я... Мэйбл. Я знала. Но пациент может иногда преподнести сюрприз своему доктору. Байрон. Какой сюрприз? Мэйбл. Он может оказаться очень милым и симпатичным. (Байрон смущенно ерзает в кресле). А иногда даже и не быть больным. Байрон (застенчиво). Спасибо. (Пауза). А у вас было много "пациентов"? Мэйбл. Вы первый. Байрон (удивлен, все более и более напряжен). Вообще не было? Мэйбл. Я не говорю, что у меня никогда не было любовников, а просто вы мой первый "пациент"... Но я вовсе не жалею, что я здесь. Байрон. Спасибо. (Молчание. Байрон скован, напряжен и нервничает). Мэйбл. Расслабьтесь. Я верю вам. Байрон. Чему вы верите? Мэйбл. Тому, что вы пытаетесь доказать. Байрон. И чему же это? Мэйбл. Что вы на самом деле больны, и нуждаетесь в спасении. Байрон. Но я... Мэйбл. Я здесь. И это лучшее доказательство того, что я вам верю. У меня нет никаких подозрений. Байрон. Подозрений в чем? Мэйбл. В вашей неискренности. Вы хотите мне показать, что вы робкий, замкнутый и благопристойный. Вы меня убедили. Расслабьтесь. Байрон. Но я... Мэйбл (прижимает руку к сердцу). Честное "миссионерское", я верю вам! Байрон. Это комплимент? Мэйбл (мгновение размышляет). Видимо, нет. Мне не следует так действовать, особенно в данных обстоятельствах. Байрон. Каких обстоятельствах? Мэйбл. Я и вы... наедине здесь. Вы чувствуете эти вибрации, магнетизм между нами? Байрон. Магнетизм? Вибр... Вы серьезно? Мэйбл. Серьезно. (Байрон не кажется вполне убежденным.) Отбросьте подозрения. Я здесь и я верю вам. Этого достаточно? (Улыбается). Байрон. Да... Спасибо. Мэйбл. Вы всегда говорите "спасибо"? Байрон. Часто. Мэйбл. Зачем? Байрон. Я думаю, люди должны чаще говорить "спасибо". Даже в ответ на улыбку. Мэйбл. Я тоже так думаю. Байрон. Недостаток благодарности в зародыше убивает любовь. Мэйбл. Какие верные слова! Вы мне нравитесь все больше и больше. Байрон. Спасибо. Оба улыбаются. Мэйбл легко целует его в лоб. Байрон чрезвычайно смущен. Мэйбл (оглядывается вокруг). Вы не собираетесь предложить мне выпить? Заверяю вас, что не сочту это за коварную попытку меня совратить.Байрон. О, нет! Я бы никогда не осмелился... Мэйбл. Браво, браво! Если женщина пьяна, мужчина не заслуживает никакого доверия, а эта женщина не заслуживает никакой благодарности за свою благосклонность. (Показывает на постель). Что вы пьете? (Замечает бар. Байрон неуклюже вскакивает). Байрон. То же, что и вы. Я предоставляю выбор вам. Мэйбл (не находит второго бокала). Из одинаковых бокалов. Это романтичней. Байрон. Клянусь, я не знал, что здесь только один бокал. Мэйбл. Не надо клясться. Я не люблю мужчин, которые клянутся в том, что они чего-то не сделают... (Показывает на постель). Или тех, которые претендуют на то, чтобы быть суперменами. И в том и в другом случае наступает большое разочарование. Байрон. Вы встречали оба типа? Мэйбл. Только псевдо-суперменов. Во всяком случае, так было еще полчаса назад. Байрон. Вы хотите сказать, что я...? Мэйбл. Давайте выпьем по этому случаю. (Отпивает немного и передает бокал Байрону. Он берет его и пьет, но с другой стороны бокала.) Отлично! Мужчины вроде вас никогда не ошибаются, не так ли? Ну ладно, догадываюсь, что я должна проявить инициативу. (Берет бокал и пьет с той же самой стороны). Видите? Я вам полностью доверяю. Можете расслабиться. Байрон. Спасибо, но... Мэйбл. Я понимаю ваши опасения. Байрон. На самом деле? Мэйбл. На самом деле. Вас нужно окончательно убедить. В том, что вас любят. Байрон. В той или иной степени это присуще всем... Мэйбл. Уверяю вас, я вас отнюдь не ненавижу. Байрон. Мне не совсем понятно, за что меня можно было бы ненавидеть. Я... Мэйбл. По многим причинам. Байрон. По каким же? Мэйбл. За вашу ложь. Байрон. Какую ложь? Мэйбл. Давайте забудем. Я вас уже простила. Байрон. Спасибо. Она приглашает его выпить с той же самой стороны бокала, с которой пила она. Он это делает, но с видимым смущением. Мэйбл. Это как первый поцелуй. Очень романтично. (Скидывает туфли и садится на край постели). Я вам разрешаю сделать то же самое. Поставьте их под кровать. Вы, наверное, знаете выражение: "Он может ставить свои ботинки под мою кровать, когда пожелает."Байрон (повторяет). "Он может ставить свою ботинки..." Да, мне это знакомо. Мэйбл. Ну, так и поставьте их туда. Байрон. Нет, спасибо. Мэйбл. Я совершенно искренне. Вы мне не верите? Байрон. О нет, верю... Но... Я сегодня немного устал. Я не представлял, что все будет именно так. То есть... что сегодня будет так трудно. Мэйбл. Но это не трудно! Во всяком случае, уже не трудно. Первое препятствие позади - вы нравитесь мне таким, какой вы есть: чуть-чуть занудным, чуть-чуть застенчивым, если это на самом деле присуще вам. Байрон. Наверное, присуще. Я просто не знаю, как быть другим. Мэйбл. Должна признаться, вы великолепный актер. Однажды вы потерпели неудачу, и не хотите снова раскрываться. Байрон. Я? Потерпел неудачу? Какую? Когда? Мэйбл (пристально смотрит на него). Наша Ассоциация не вчера на свет появилась. Разве неправда, что одна из нас уже была здесь и доставила вам некоторые неприятности? Байрон. Мне? Ничего подобного! Мэйбл (все еще пристально смотрит на него). Очень хорошо. Я верю вам. Вы абсолютно невинны. Вы даже не знаете, как выглядит женское тело. Байрон. Я видел на картинках. Много разных картинок. Мэйбл. Я вас уверяю, это большая разница. Байрон. Я могу оценить красоту... Вы красивая женщина. Мэйбл. Если бы вы сказали это с улыбкой, я бы ответила "спасибо". Байрон (улыбается). В самом деле, на вас приятно смотреть, но... Мэйбл. Но?... (С вызовом). Попробуйте, найдите какой-нибудь изъян. Байрон (смотрит). Может быть, и есть, но я ничего не вижу. Мэйбл. Тогда я вам помогу. Они научили меня, как это сделать. Байрон. Кто? Организация? Мэйбл. Естественно, кто же еще? Они мне объяснили, что есть такой сорт мужчин, которым надоело бегать за женщинами, и их самих нужно завоевывать и уговаривать... Не хотите присесть? (Байрон подходит, садится на краешек постели). Вы кажетесь таким беззащитным, смущенным и сконфуженным... Я могу почти что поверить вам. Байрон. Почти? Мэйбл. Вы удивительно трогательны. Байрон. Удивительно? Мэйбл. Где-то в глубине вашего сердца скрыто много нерастраченной любви. Вы только боитесь ее обнаружить. Байрон. Кто вам это сказал? Мэйбл. Подвиньтесь ближе. Ближе, и я скажу вам, кто мне это рассказал. Байрон пододвигается на сантиметр. Байрон. Кто?Мэйбл (с материнской нежностью). Мое сердце. У меня оно есть, вы это знаете. Байрон. А что вам еще в вашей организации рассказали о нас? Мэйбл. О ком? Байрон. Вы знаете. Мэйбл. Ох. (Загибает пальцы). Лживые... Развращенные... И постоянно в поисках новых ощущений. Байрон. Я? Я никогда не был лживым! Никогда! (Мэйбл смеется). Вы мне не верите? Мэйбл. Я поверю во что хотите: и в то, что вы такой стеснительный, и в то, что вы хотите быть спасенным и наставленным на путь истинный... В этом и заключается наша миссия. Байрон. Так это для вас всего лишь миссия? Мэйбл. Ага! Так вот когда твоя мужская сущность вылезла наружу! Только лишь миссии для него недостаточно! (Пододвигается совсем близко к Байрону). Отлично!... Ты что, не понимаешь, что я здесь, потому что ты мне нравишься? Байрон отшатывается и падает на пол. Мэйбл хохочет. Байрон. Ох! Ой, больно! (Сидит на полу и держится за ушибленное место).Мэйбл. Я тебя и там найду! Какой актер! (Садится на пол рядом с Байроном). Дай-ка я присяду с тобой, крошка... Затемнение |
|
Сцена вторая Освещается комната, в которой Виктор с Энн. Энн с увлечением смотрит телевизор. Виктор, одетый в длинный халат, нервно смотрит поверх ее плеча. Энн достает сигарету, не отрываясь от экрана. Виктор инстинктивно тянется за своей зажигалкой, однако, вспомнив совет Байрона, останавливается. Энн ищет свои спички, но не находит. Энн. Прикурить?...Виктор. Конечно! (Зажигает, хочет дать ей прикурить. Передумывает. Гасит и дает зажигалку). Энн (удивлена, но не подает виду). Вы какой-то странный. Что вас заставило так... изменить жизнь? Виктор (обиженно). Чью? Энн (не придавая этому особой важности). Вашу... Виктор. Что вы имели в виду, когда сказали "изменить жизнь"? Энн. Т-с-с! (Показывает на экран телевизора.) Она говорит о любви. Виктор. Кто? Энн. Медсестра. Неужели вы не видите ее глаз? Виктор. Она всего лишь объявляет, что ему ампутировали обе ноги. Это что, "любовь"? Энн. Т-с-с! Успокойтесь, враг любви. Виктор. Я? Враг... Энн. Вы не видите ее слез? Она плачет! Виктор. Я этот фильм смотрел уже сто раз! Сейчас она взобьет ему подушку и уйдет. (Оба смотрят). Вот видите? Энн. Т-с-с! Откуда вы можете знать, что творится в девичьем сердце? Виктор. Включите звук, если не верите! Энн. Я люблю, когда ничего не слышно. Это поэтичней, когда мне приходится самой догадываться, о чем они говорят. Особенно, если речь идет о любви. Виктор. Скажите, а в вашей организации все такие? Энн. В какой организации? Виктор. "Любовь и спасение"! Энн. А, в этой! Да. Виктор. Оно и видно. (Энн полностью захвачена событиями, разворачивающимися на экране. Виктор рассматривает ее, он несколько обеспокоен). Вы всегда начинаете свою "миссию" таким образом? Энн. Какую "миссию"? Виктор (показывает на себя). Вашу "миссию". "Спасение"! Энн. Ох. Всегда. (Не отрывается от телевизора). Виктор. Это совет психоаналитика, не иначе. "Игнорируй пациента. Возбуди в нем желание быть спасенным." У вас в организации есть аналитик? Энн. У кого его нет? Виктор. И он предложил... (Показывает на телевизор). Начинать именно так? Энн. Ага. Виктор. И сколько времени это должно продолжаться, по его мнению? Энн. Не больше шести часов в день. Виктор. Я имею в виду, в случае, подобном этому. Энн. Подобно какому? Виктор. Ну, визит к пациенту, обсуждение его проблем, попытка помочь ему. Энн (смотрит на свои часы). У меня времени только до одиннадцати. Виктор (пытается изобразить веселье). Надеюсь, вы сможете меня спасти до того! Я совсем не безнадежный случай!... Ух... (Энн смотрит на него с удивлением). Я хочу сказать... Я еще молод... А где молодость, там и надежда! Энн. Это верно. Там и надежда. Виктор. А ваша сестра? Энн. Что моя сестра? Виктор. Она тоже до одиннадцати? Энн. Да. А что? Виктор (улыбается). Я думаю о своем друге. Он ведь действительно слабак. Его хватит на полчаса. Но три часа - это его убьет. Энн (оборачивается к нему). Вы серьезно? Виктор. Да нет, я шучу. Но три часа - это три часа. (Показывает на телевизор). Особенно, если приходится начинать вместе с медсестрой и этим ампутированным. Энн. Это героические персонажи. (Возвращается к просмотру фильма). Виктор. Ладно, пусть они героические персонажи, раз вы так считаете. Я бы не хотел перечить моему очаровательному "доктору". Энн. Спасибо за "очаровательного". Немногие мужчины столь галантны. Мир действительно меняется. Виктор. Но остается надежда! Энн. Там, где молодость. Да, я знаю все об этом. (Пауза). Виктор. А вы давно занимаетесь подобного рода деятельностью? Энн. Очень давно. Наша семья очень религиозна. Виктор. О, это хорошо. Религиозные девушки меня всегда привлекали. Такие самоотверженные, страстные... (Энн занята маникюром. Виктор садится между ней и телевизором, безуспешно пытаясь привлечь ее внимание). Моя мать была очень религиозна... Настоящая моралистка, хотя очень искренняя. Она была безжалостна к любому моему проступку... Привыкла укладывать меня в постель каждый день ровно в семь... Кричала и угрожала, если я не успевал... Мне было восемнадцать, а она все еще заставляла меня... Представьте себе! Энн. Представляю. Виктор. У меня не было возможности по-настоящему узнать девушек. Энн. Бедняжка. Виктор (воодушевлен). Можете себе представить, что она мне наговорила о женщинах. Энн. Моя мать тоже мне много чего говорила. Виктор. Ваша тоже? А что она вам рассказывала? Энн (больше заинтересована тем, что происходит на экране, нежели тем, что говорит Виктор). Она мне рассказала все о мужчинах. Представьте себе. Виктор. И как она нас описывала? Энн. Она говорила, что вы все, как волки. И всегда готовы... Ну, вы понимаете, о чем я. Виктор. Я понимаю, о чем вы, но разве это неправда? Энн. Вы смеетесь? "Всегда готовы"? Да это самая страшная ложь, которую мать может внушить своей дочери. Виктор. Если вы это скажете еще раз, то все для нас рухнет окончательно... Это тот самый крест, который я вынужден нести... А моя мать говорила мне, что все женщины лживы, жестоки и ненасытны. Это правда? Энн (не слушая). Да. Виктор (удивлен). Разве?... Но если это правда, то... Энн. Что правда? Виктор. Что говорила моя мать. Энн. О, нет. Нет, это неправда. Матери всегда обманывают. Виктор. Тогда почему вы сказали, что правда то, что женщины жестоки и ненасытны? Энн. Простите, дорогой мой, я отвлеклась. (Показывает на экран). Смотрите. Она помогает ему ходить. Виктор. Ох, еще один. Но ей никак не удастся выйти замуж за этого. Видите ли, у него не хватает самой важной... детали. Ее оторвало гранатой. Энн. Какой вы жестокий и вульгарный! Порочный!... (С любопытством). А это правда? Что ее оторвало гранатой? Виктор. Оторвало. На войне как на войне. Энн. Такой симпатичный парень! Какая трагедия! Виктор. Вы забываете про меня... У меня тоже проблема... Энн. Есть большая разница. Ваша проблема порождена вовсе не войной. Виктор. Конечно, в ней виновны люди. Мать, сестра, отец. Энн. Вы должны простить их. Это было бы по-христиански. Виктор. Мать, которая разрушила мою личность? Сестру, которая вела себя, как похотливая сучка? Энн. Неужели? Виктор. Да, к несчастью. Энн. Что поделать, вам остается только мужественно нести этот крест. Виктор. Но это так на меня повлияло! Энн. Каким образом? Виктор. Моя мать мне всегда говорила, что женщины жадные и порочные существа. А сестра взбунтовалась против традиционного уклада жизни, и сама стала... ненасытной. Чем полностью подтвердила слова матери и окончательно поломала мою жизнь. (Берет руку Энн, та не возражает). Энн. Печально. А у вас с сестрой было что-нибудь? Виктор. Не-е-ет!! Вовсе не это. Но в конце концов она стала для меня символом всех женщин. Энн. В этом вы ошиблись. Мы все разные. Виктор. А вы? Энн (торжественно). Клянусь, я не такая. Виктор. Спасибо. У меня такое чувство, что вы спасете мою жизнь. Энн. Терпение, мой дорогой. Вы не одиноки с вашей дилеммой. Виктор. Вы мне теперь верите? Энн. Конечно, я вам верю. (Пытается переключить его внимание на телефильм и оставить эту тему. Но Виктор не поддается). Виктор. Благодарю вас. (Целует ее руку). Энн (вырывает руку). Я боюсь щекотки! Виктор. Простите. (Молчание. Энн прикована к телевизору, Виктор нервничает). Единственное мое утешение было в моем отце. Энн. Представляю. Виктор. Мой отец был слабым и робким человеком. Его погубили эти две женщины. Энн. Бедняга. Виктор. Кто? Энн. Вы, естественно. (Опять предлагает ему обратить внимание на экран, но он снова не обращает не это внимания). Виктор. Он много раз пытался... покончить с собой. Энн. Много раз? Виктор. Он был робок и неуверен в себе. Энн. Прямо как вы. Виктор. Все его попытки самоубийства были неудачны. Энн. И даже последняя? Виктор. Да. Энн. Что вы хотите сказать? Он все еще жив? Виктор. Нет... Подхватил двухстороннее воспаление легких... Мать не уделяла ему никакого внимания... Какая печальная судьба. Трагическая, не правда ли? Энн. Чья судьба? Виктор. Моя. Энн. (пристально на него смотрит). У меня такое чувство, что вы несколько привираете. Виктор. Это одна из наших отличительных черт, во всяком случае, так говорят - немножко привираем. Но только немножко... Вы мне верите? Энн. Конечно. (Возвращается к просмотру фильма, игнорируемого Виктором. Он обходит ее вокруг, становится сзади и любуется ею. Ее красота опьяняет его, и он начинает гладить ее волосы). Хотите меня причесать? Я не возражаю, если это доставляет вам удовольствие. Я знаю, что все вы любите друг друга причесывать. Правда, дорогуша? Виктор (после минутного замешательства решает все же причесать ее). Что важно, так это то, что вы мне доверяете такому, какой я есть. Энн. Конечно, я доверяю вам, дорогуша. Виктор. Мне очень нужно ваше доверие. Если бы вы знали все обо мне... (Молчание). Вы хотите узнать обо мне все? Энн. Естественно. Виктор. Даже о моем первом... опыте? Энн. Почему бы и нет? Вы такой несчастный. Виктор. Мне кажется, вы бы смогли проникнуться моими несчастьями... Но детали не очень поэтичны. (Она не слушает, но он решает тем не менее продолжить). Однако, нужно быть искренним, чтобы заслужить ваше доверие. А мне необходимо ваше доверие, для того, чтобы... "спастись". (Короткая пауза. Энн увлечена фильмом). Когда мне было восемнадцать, у меня было греческое телосложение... Я имею в виду, телосложение греческого бога. Энн. Как здорово. Виктор. Высокий, сильный, красивый... (Демонстрирует все перечисленное). И однажды один мой знакомый парень - его звали Брюс - заинтересовался мной. Он учил меня бодибилдингу. (Демонстрирует бицепсы, трицепсы и т.д.) И стал моим лучшим другом. Мы все делали вместе. К несчастью, он ненавидел женщин. Энн. Ну конечно. Виктор (прекращает расчесывать ее волосы и начинает восхищаться ее шеей и плечами). Женщины такие восхитительные существа! (Ласкает ее шею и плечи). Энн, вы заставили меня поверить в это. Энн. Ох! Прекрасно! Из вас получился бы замечательный массажист. О, как хорошо! Еще немножко вокруг шеи... Вот так... Вы просто восхитительны...
Виктор, не очень довольный своим новым "назначением", тем не менее продолжает массировать шею Энн. Затемнение |
|
Сцена третья Опять освещается комната, в которой Мэйбл и Байрон. Байрон все еще лежит на полу, куда свалился с кровати. Мэйбл массирует ему спину в области копчика. Мэйбл. Хорошо. Просто отлично. Ты терпелив, как настоящий мужчина. Никаких стонов, нытья и жалоб. Не двигайся! Через пару минут вся боль пройдет. Такой бравый мужчина! Теперь здесь... Ну, как?Байрон. Спасибо. Ты, наверное, устала. (Пытается встать). Мэйбл. Нет-нет. Еще не все. Лежи! Если останешься лежать, обещаю рассказать, как я понимаю твою проблему с женской точки зрения. Только лежи. Хорошо. Здесь еще поработаем... (Продолжает массировать нижнюю часть спины). То, что ты прикинулся гомосексуалистом, не должно тебя особо смущать. Это не так страшно. По двум причинам. Во-первых, все мы, люди, не так просты. В каждом из нас сидит актер. Или актриса. Мне самой часто снится, что я амазонка с могучими мускулами. Однажды приснилось, как я прыгаю с парашютом! А другой раз даже, что я прекрасный князь на белом коне! Байрон. Я тебя понимаю. Мэйбл. А тебе снится что-нибудь подобное? Байрон. Иногда. Мэйбл. А вообще тебе часто снятся сны? Байрон. Да. Мэйбл. Неприличные?... Байрон. Как когда. Мэйбл. Вот видите? Ты нормальный. А вторая причина, по которой ты так разоделся (достает из его кармана перчатки), на самом деле совершенно естественная... Байрон (удивлен). То есть? Мэйбл. И абсолютно мужская. Байрон (заинтересован). Какая же? Мэйбл. Не догадываешься? Байрон. Нет. Мэйбл. За этим всем лежит только один мотив. И стопроцентно заурядный. Байрон. Ну так какой же? Мэйбл. Стремление "завоевать меня", глупышка! Байрон. Ох. Мэйбл. Или, точнее, трахнуть другую женщину. Любую другую женщину. (Бросает на него двусмысленный взгляд. Прекращает массаж). Ты видел когда-нибудь мои фотографии? Байрон. Нет. Мэйбл. И ты мне сейчас говоришь правду? Байрон. Конечно. Мэйбл. Поклянись. Байрон. Богом клянусь. Я никогда в жизни тебя не видел. И фотографий твоих не видел. Клянусь, я говорю правду! Мэйбл. Какой лжец! И не может остановиться в своем вранье! Байрон. Кто? Мэйбл. Этот жулик, сукин сын, который... (Не решается продолжить). Байрон. Кто? Мэйбл. Лежи и не шевелись! Байрон. Не могла бы ты сказать мне, кто он? Мэйбл. Один парень, который вечно выдумывает всякую... гадость. Байрон. Из вашей организации? Я не знал, что у вас там есть и мужчины. Чем он занимается? Мэйбл. Там только один такой сукин сын. Байрон. Так что он там делает? Не представляю. Могу понять женщин, пытающихся спасти гомосексуалистов. Но мужчина? В чем его работа? Мэйбл. Он сводник! Это его работа. Байрон. А он нормальный, или... Мэйбл. Патологический лжец. Ты можешь такого назвать "нормальным"? Байрон. Сколько ему лет? Мэйбл. Лежи спокойно! Расслабься! (Толкает его обратно на пол и принимается энергично массировать). Забудем этого бездельника и вернемся к твоим проблемам, Дон Жуан! Байрон. Дон Жуан? Мэйбл. Именно. Это хорошо отражает твою истинную суть. Тот факт, что ты все время меняешь женщин, одну на другую, при этом будучи постоянно не удовлетворен, говорит о том, что ты действительно... (Не хочет продолжать). Байрон. Кто? Мэйбл. Просто ветреник. А это женская характеристика. Байрон (довольно). Тогда все Дон Жуаны... Мэйбл. Конечно. Только один шаг до того, чтобы стать женщиной. Поменять роль... Байрон (в раздумье). Только шаг... Мэйбл. Могу добавить, маленький шажок. Очень тонкая грань, поверь мне. Байрон. Очень тонкая... Мэйбл. Отчаянные и бесконечные поиски женщин! И это знак! Байрон. Очень интересно. Мэйбл. То же самое приложимо и к тебе, плутишка! Разве тебе не приходится постоянно доказывать любой ценой, что ты мужчина, настоящий мужчина? Байрон. Мне? Мэйбл. Поэтому-то я вначале и опасалась встречи с тобой. Байрон. А теперь? Мэйбл. Я тебя уже простила, и тебе это известно. Байрон. А мой "донжуанский" комплекс ты тоже простила? Со всем, что ему сопутствует? Мэйбл (смеется). И это простила, ты мне нравишься таким, какой ты есть. Байрон. Это утешает. Мэйбл. Ты везучий, мне бы следовало тебя ненавидеть, но я не могу. Байрон. Посмотрим-ка, останешься ли ты при своем мнении сейчас. НАСТОЯЩИЙ мужчина это тот, кто любит только раз в жизни? Мэйбл. Правильно. Верный мужчина. Байрон. Даже если он застенчив и робок до такой степени, что никогда не сможет объясниться в любви? Мэйбл. Как в твоем случае. Байрон. Даже если он боится жизни и ответственности? Мэйбл. Да. Но это не совсем страх, а просто ему нужно время, чтобы это все выразить. Байрон. Даже если на это уйдут годы? Мэйбл. Конечно. Байрон (недоверчиво). Годы? Мэйбл. Чем больше мужчина будет думать, как ему выразить свою любовь, тем сильнее будет это чувство. Байрон (размышляет). Жизнь полна сюрпризов... Я догадываюсь, что можно быть настоящим мужчиной даже не осознавая этого. Мэйбл. Они это осознают. Но они так погружены в самих себя, что все это остается скрыто. Байрон. Глубоко скрыто. Можешь быть уверена в этом. Мэйбл. А ты знаешь хоть одного такого мужчину?... Если знаешь, даже не пытайся меня с ним познакомить, потому что влюблюсь в него без памяти. Вообще говоря, я не люблю "Дон Жуанов". Но в этом случае я сделаю исключение! (Прекращает делать массаж). Байрон. Спасибо. Мэйбл. За что? За то, что ты понял, кто такой Дон Жуан? Байрон. За массаж. Мэйбл. Мне было приятно его делать. Байрон. И за это признание. (Смотрит на нее с благодарностью). Мэйбл. Это было признание в любви... Настоящей любви... И единственной... Байрон. Единственной...
Майбл берет инициативу в свои руки и целует его. Байрон воспринимает это с удовольствием. Очевидно, ушибленное место его больше не беспокоит. Затемнение |
|
Сцена четвертая Освещается комната Виктора. Виктор все еще массирует шею Энн. Он устал, потерял всякую надежду. Сбрасывает халат на кровать, остается в футболке и трусах. Он что-то говорит Энн, которая смотрит телевизор и не обращает внимания на то, что бормочет Виктор. Виктор. Меня внезапно охватило страстное и непреодолимое желание. Желание иметь семью.Энн. Очень хорошо. Виктор. Свою семью! Свою собственную! Энн (механически). Замечательно. Виктор. Я прямо-таки ощутил свое предназначение... (Продолжает с жаром). Почти как будто цветок, нет, целый сад, расцвел в моем... Энн. Материнском сердце. Виктор (подавляет в себе желание задушить ее). ...Образно говоря, да. Я ощутил сильнейшее стремление, отеческое желание... Энн. Вы хотите сказать, материнское. (Пытается привлечь внимание Виктора к экрану. Виктор уже ненавидит ее всем сердцем). Виктор. Ну, может, лучше сказать, материнское... Что-то я начинаю путаться... А это - одна из наших характерных черт... Энн. Знаю. Виктор. Внезапно я ощутил сильное желание кого-то защищать. Взять кого-нибудь под свое крыло... (Энн хлопает в ладоши). Это только образное выражение. Даже лауреаты Нобелевской премии его употребляют. Энн. Прекрасно. Надеюсь, вы ее тоже получите. Виктор (пытается скрыть злость). Как я уже сказал, у меня возникло стремление заботиться о своей семье, о моих наследниках. Рано или поздно я заведу наследников. И поскольку я люблю детей... Энн (с подозрением). Детей? Виктор. Деток. Моих деток. Энн. Бедняга. (Виктор прекращает массаж). Еще немножко между лопатками, там, повыше, у шеи... Почему вы остановились? Виктор (с силой массирует). К вашим услугам. Здесь?... А здесь?... Или здесь?... Энн. Потише, потише, вы, грубиян! Нежнее, это вам больше подходит. Виктор (пытается сдержаться). Вот видите, есть и немного грубости во мне. Хороший знак, правда? Энн. Вы оставляете "знаки" у меня на спине! Мне кажется, достаточно. Спасибо! Виктор садится у ног Энн, униженный и разочарованный. Энн по прежнему увлечена в большей степени телевизором, нежели Виктором. Виктор. Я в полном смятении, как видите. Трагическая судьба. Такая ужасная мать, сестра - проститутка, отец - самоубийца, друг - извращенец, а теперь еще и это сжигающее меня желание иметь семью. Мою собственную, маленькую семью.Энн. Это очень полезно для вас. Надеюсь, вы создадите ее. Виктор. Вы думаете, у меня получится? Энн. Никаких сомнений, мой дорогой. Виктор. Надежда-то есть. Я знаю. Вот, например, эти отметины, что я оставил на вашей шее, это знак внезапного мужского желания... Энн. Вы были близки к истерике. А это всегда ошибка. Это нас отпугивает. Виктор (с удивлением). Почему? Энн. Потому что мы не любим никаких отметок на наших телах. Мужья... то есть, друзья, они не слепые. Виктор (смело). Я не боюсь никаких друзей или мужей! Что они мне! (Энн смеется, думая о своем собственном муже, который, как мы увидим, как раз огромен и силен). Я вообще говорил не об этих синяках. Я говорил о вспыхнувшей во мне внезапно мужественности. Об этом брутальном желании продемонстрировать "кипение страстей"... Энн. Кипение страстей! Ну, даешь! На самом деле поэт. Да вы ВСЕ поэты! Виктор. О, Энн! (Хватает ее руку и ласкает). Я могу быть спасен! Я чувствую это! Мне нужна твоя помощь! (Кажется, Энн тронута, но, само собой, тем, что она видит на экране). Ты веришь мне теперь? Ты прониклась моим ужасным положением? Энн (со слезами на глазах). Смотри! Посмотри на эту бедняжку! Виктор. Забудь ты про эту бедняжку, умоляю тебя! Энн. Она в отчаянии! Смотри! Ей так нужна помощь и забота. Виктор (кричит). Мне нужна помощь и забота! Мне, мне, мне! Энн. Посмотри на нее. Так одинока и всеми покинута. Она всю себя отдала этой больнице, а теперь... Виктор. Подумай обо мне хоть минуту, прошу тебя! Или я разобью этот чертов телевизор! Энн. Жестокий, бессердечный! Она же совсем брошена, она одна! Прямо как старый слуга в "Трех сестрах". Виктор. Кто еще?! Энн. Это русская пьеса, где... Виктор. Теперь еще и русские! Эти безбожники! Но ты! Ты! Пожалей ты меня! Подумай обо мне! Энн. Погоди минутку. Давай посмотрим, может в больницу опять поступят раненые солдаты. Виктор (в разочаровании). Но война уже кончилась! Энн. Что же она, бедняжка, будет теперь делать? Виктор. Будет бить баклуши! А я тот самый, кто... Энн (перебивает). Война очень жестокая вещь, согласись. Виктор. Даже когда она кончилась? Энн. Столько невинных жертв. Виктор. Я сейчас жертва! Побереги свои слезы для меня! Энн. Я не могу. (Горько плачет). Всегда, когда я вижу девушку, брошенную и одинокую... Виктор. А когда ты видишь юношу, брошенного и одинокого? Энн. Кто тебя бросил? Виктор. Но я ведь одинок, правда? Они тебя послали сюда именно потому, что я одинок, а ты... Энн. Давай досмотрим фильм. Видишь, какая жалость! Она одна, прямо как последняя розочка летом в саду! В саду, разрушенном войной... Виктор. Господь воздаст ей. Энн. Она сейчас одинока. Это так печально... Виктор. Ты что, издеваешься? У нее трое детей в реальной жизни! Ты не знала об этом? Энн. Не путай ее реальную жизнь с жизнью, которой она живет на экране. Виктор. Да? Хорошо! Давай-ка покончим с ее жизнью на экране. (Выключает телевизор. Энн вскакивает, вне себя от злости). Энн. Как ты смеешь! Виктор. Все кончено. Она пакует чемоданы и уезжает домой. Энн. Ты, грубиян! (Толкает его). Невежа! (Снова толкает его). И не только - грубость к одной женщине без сомнения свидетельствует о твоей ненависти ко всем женщинам! (Толкает его в сторону). Виктор. Хорошо, я ненавижу женщин! Так ты убедилась? Энн. Никаких сомнений больше не осталось! Виктор. Ладно! Я пидор! Заблудшая душа! Таким образом, я заслуживаю того, чтобы меня спасли. Энн. Я знаю, чего ты на самом деле заслуживаешь. Виктор. Ну и чего же? Энн. Давай оставим это. Если б не моя сестра, я бы... Виктор. Причем тут твоя сестра? Энн. Я обещала ей все с тобой тут вытерпеть, пока она не постучится в дверь. А я всегда держу слово. Виктор. Приятно слышать. Ты всегда держишь слово. Ты пришла сюда сделать определенную работу, ты обещала... Энн. Кому? Виктор. Организации. Или нет? Энн. Организации? Виктор. Если тебе так больше нравится, будем считать, что ты это пообещала самой себе. Так что... Энн. Что...? Виктор. Ты убедилась в том, что я ненавижу женщин. Это очень печально, не спорю. Я одинок и в депрессии. Так что мне нужно поменять все... Энн. Что поменять? Виктор. Жизнь. Свою жизнь. Энн. Меняй на здоровье. Виктор (дрожащим голосом). Я хочу кое-что сказать тебе. Энн (с удивлением). Ну говори, говори. Виктор. Как только я тебя увидел... Уф-ф... Ты... Я... Клянусь, это правда... У-ф-ф... Энн. Звучит прямо как признание в любви. Ну, продолжай! Виктор. Некоторым образом, это именно оно и есть. Энн. Да неужели! Мой Бог! Это нечто новенькое! Услышать такое от кого-то вроде тебя! Они мне никогда не поверят. Виктор (обескураженно). Ты меня возбуждаешь. Энн. Я? И как это я тебя возбуждаю? Что ты чувствуешь? Кровь кипит? Виктор. Вс╖... Такое горячее... Более или менее... Энн (с энтузиазмом). Вс╖? О-о-х! Это на самом деле комплимент. Спасибо, дорогой. Виктор (потерянно). Я серьезно. Энн. Я знаю! И это фантастика! Говоришь, что я тебя возбудила, а ведь ты... не как все. Это патологический случай. Виктор (с удивлением). Почему патологический? Энн. Любой мужчина с твоей... ориентацией, который вдруг возвращается к норме, становится странным, мягко говоря. Виктор. Я совершенно с тобой не согласен! Энн. Тогда объясни. Мне и самому себе. Виктор. Это очень просто. Ты так женственна, что я... Энн. Женственна? Ты уверен? Подумай! Ты имеешь в виду именно "женственность"? Виктор (неуверенно). Да, я... Энн. Но когда ты выключил телевизор, я была с тобой очень груба. Я кричала на тебя. Я толкала тебя. Это тебя и возбудило? Виктор (совершенно запутавшись). Да... Нет... Энн. Ну, так что? Да или нет? Виктор. Нет! Клянусь! Ты меня возбудила с первого взгляда! (Идет к ней). Энн (отступая назад). Странно. (Показывает на свое платье.) Это нормальная, женская одежда... Виктор (преследует ее). Да! Женская! Я люблю е╖! Она возбуждает меня! Энн (пытается ускользнуть). Успокойся, гадкий, противный мальчишка! Успокойся! Нет! Нет! (Он хватает ее, бросает на кровать). Нет! Нет! Не надо! Ты меня щекочешь! В завязавшейся схватке Виктор рвет ей воротник. Борьба моментально прекращается, Энн вскакивает, как разгневанная тигрица, злобно глядя на Виктора, угрожает ему. Энн. Иголку и нитку!!! Я сказала! Быстро!!
Виктору никуда не деться, униженный, он идет, приносит требуемое, и пытается вдеть нитку в иголку. Затемнение |
|
Сцена пятая Освещается комната, в которой Байрон и Мэйбл. Они в постели, обнаженные, нежно ласкают друг друга. По всей видимости, у них все в высшей степени хорошо. Байрон. Ты счастлива?Мэйбл. Ты восхитителен!... А что ты сейчас чувствуешь? Байрон (робко). Я тоже счастлив. Мэйбл. Как-то неубедительно... У тебя какие-то сомнения на этот счет? Байрон. Да нет, просто я... Мэйбл. Что тебя смущает? Твои чувства ко мне? Мои чувства к тебе? Байрон (после паузы). Сколько у тебя было до меня?... Мэйбл (отвечает вопросом на вопрос). А сколько до меня у тебя? Байрон. Ты хочешь уйти от ответа. Почему? Собираешься мне соврать? Мэйбл. Я никогда не вру. И не хочу ни от чего уйти. Только пользуюсь своей женской привилегией. Так что... сколько до меня? Байрон. Мне кажется, что ты просто тянешь время, чтобы придумать подходящий ответ. Мэйбл. Это ты тянешь, а не я. У меня ответ очень простой. Байрон. Сколько? Мэйбл. Если ты честно ответишь на мой вопрос, я сделаю то же самое. Байрон (смущенно). Ты мне никогда не поверишь. Мэйбл. Я поверю. И прощу. Что было, то прошло. Байрон. Ты готовишь алиби для себя. Мэйбл. У меня нет необходимости делать это. Я твердо верю в то, что сказала. Байрон. Что именно? Мэйбл. "Что было, то прошло". Мы встретились сегодня. И мы сегодня заново родились. Байрон. Как это удобно... Мэйбл. Не опошляй... Мы счастливы сейчас... Байрон. Мне бы хотелось быть счастливым. Мэйбл. Так что тебе мешает? Я с тобой... Люблю тебя... Байрон. Почему ты не хочешь рассказать мне о своем прошлом? Ну, прошу тебя! Мэйбл (через некоторое время). Я уже рассказывала... Я любила только однажды. Байрон (несколько скептически). Однажды? Мэйбл (убежденно). Я никогда не вру! (Строго смотрит на него). И это даже не было чувством. Просто ошибка. А ты? Байрон. У меня не было ошибок. Мэйбл. Ты хочешь сказать, что действительно любил всех своих женщин? Мне это не очень приятно слышать. Байрон. Я имею в виду... Я никогда не ошибался, потому что никогда... Мэйбл. Мне бы не хотелось, чтобы ты употреблял слово "никогда". Это всегда ложь. Байрон. ...Потому что я вообще никогда никого не любил. Мэйбл. Я не хочу думать, что ты лжешь. Я предпочитаю верить тебе. И я буду верить тебе и сегодня, и завтра. С открытыми глазами. Но ты сказал, что никогда не любил до сих пор... Так до какого момента? Байрон. Никогда. Мэйбл. Я спрашиваю, сейчас ты... любишь? (Ласкает его). Байрон. Да. Сейчас - да. Мэйбл. Хорошо. Я верю тебе, обманщик. (Целуются). Байрон (застенчиво). А как я... целуюсь? Мэйбл. Ну ты прямо что-то! Такие вопросы задают подростки в четырнадцать лет. Ты уникальное явление! Байрон. А ты такой вопрос задавала когда-нибудь? Мэйбл. Конечно. Байрон. Сколько тебе было? Мэйбл. Вроде бы тринадцать... Байрон. И что ты услышала в ответ? Мэйбл. Он сказал: "Неплохо. Неплохо. Ты научишься." (Короткая пауза). То же напрашивается и у меня... Байрон. Что напрашивается? Мэйбл. Ответить тебе так же, чтобы я могла целовать тебя снова и снова. Так ты научишься быстрее. (Пытается его поцеловать, но он уклоняется. Хочет еще что-то разузнать). Байрон. Как его звали? Мэйбл. Кого? Байрон. Того, кто сказал "неплохо, неплохо." Мэйбл. Рыжий такой, голубоглазый, весь в веснушках. А как его звали, не помню. Байрон. Твой первый и единственный любовник, и ты не помнишь его имени? Мэйбл. Он был не первый мой любовник. Те поцелуи не считаются. Байрон. Не считаются? А другие, потом? Они считаются? Так сколько еще было поцелуев? Мэйбл. Миллион девятьсот тридцать семь тысяч... Байрон. Пожалуйста, не шути с этим. Мэйбл. Ты на самом деле серьезный. Ревнивый и серьезный. Байрон. Ничто человеческое мне не чуждо. Мэйбл. Да ты как священник! Я просто в восторге от тебя. (Опять начинает его целовать). М-м-м! В этот раз гораздо лучше. Каждый поцелуй делает меня все больше и больше влюбленной в тебя. Байрон. Так что насчет того, другого? Мэйбл. Того, с веснушками? Байрон. Нет. Того, который... (Показывает на ее тело). Мэйбл. А, понимаю. Того - первого... Ты как и все остальные. Байрон. Какие остальные? Мэйбл. Мужчины. Они все так возмущаются этим "первым разом", если сами не участвовали в нем. Байрон. Ты сказала "только однажды". Так что он считается. Кто он был? Где это было? Когда? Мэйбл. Насколько я знаю, он умер. Было и прошло. Зачем это вспоминать? Байрон. Я должен знать. Мэйбл (шутя). Ах ты ревнивец! Тебе это не к лицу! Байрон. Пожалуйста, я должен знать. Кто? Где? Когда? Прошу тебя... Мэйбл. Ну хорошо. Но я не хочу, чтобы потом ты когда-либо вновь затрагивал эту тему. Это было и прошло. Обещаешь? Байрон. Было и прошло. Кто? Где? Когда? Мэйбл. Успокойся, дорогой мой... Я не могу назвать его имени. Это было бы непорядочно. Байрон. Почему? Он был цветной? Мэйбл. Что? Ты ненавидишь черных? Байрон. Я вообще никого не ненавижу. Он был черный? Мэйбл. Нет. Успокойся. Он не был черным. Байрон. Поклянись! Мэйбл (пристально на него смотрит). Ты какой-то странный. Я никогда не даю никаких клятв, ну да ладно... Клянусь. Ты доволен? Байрон (со вздохом облегчения). Слава Богу. (Короткая пауза.) Это был итальянец? Мэйбл. Какая разница, кем он был? Я не буду отвечать. Я не желаю тратить время на обсуждение ничьей национальности. Ты что, расист? Байрон. Я республиканец. Не надо уходить от ответа! Кто? Где? Когда?... Итальянец? Мэйбл. Он был мужчиной. Просто мужчиной. Байрон. Очевидно... Он БЫЛ? Или он ЕСТЬ? Мэйбл. Он жив. И молод. Байрон. Моложе меня? Выше меня? Ты все еще с ним встречаешься? Мэйбл. Прошу тебя, Байрон. Не надо быть таким ребенком. Это смешно. Байрон. Это не смешно. Это важно. Моложе? Выше? Сильнее? Мэйбл (смотрит на него). Чем больше мужчина ревнует, тем больше он любит. Ты действительно влюблен! Байрон. Я понял. Он ЛУЧШЕ меня. Во всех отношениях. Мэйбл (утешает его). Да нет. Я уверяю тебя. Байрон. Тогда почему ты мне ничего не рассказываешь? Опиши мне его. Мэйбл. Примерно твоего возраста. Невысокий, худенький. Надоедливый и ленивый. Байрон. Ну, конечно. Мэйбл. Что это значит: "ну, конечно"? Байрон. Покинутая женщина всегда описывает своего бывшего любовника таким образом. Мэйбл. Я не покинутая. Байрон. Коротышка, тощий импотент. Мэйбл. Я не говорила, что он импотент. Байрон. Это плохо! Мэйбл. Я сказала "ленивый". Есть разница. Байрон. Это обнадеживает... Как он целовался? Лучше меня? Мэйбл. Дон Жуан. У тебя определенно есть комплекс. Байрон. Отвечай мне. Кто целуется лучше? Мэйбл. Ты хочешь знать правду? Байрон. Умоляю тебя. Пожалуйста. Молчание. Мэйбл смотрит ему прямо в глаза. Байрон измучен. Мэйбл. Мое первое впечатление? Ладно... Честно говоря...Байрон. Ну?! Мэйбл. Ты! Любимый мой! Байрон. Клянись! Мэйбл. Ты же знаешь, я не люблю этого... Ну ладно, ладно... Честное слово. Байрон (с облегчением). Спасибо. Мэйбл. Но... Байрон (встревоженно). Но? Что "но"? Что-то еще? Мэйбл. Если совсем честно... Мне нужно... Байрон. Что? Мэйбл. Ты не догадываешься? Байрон. Нет. Мэйбл. Смотри мне в глаза... Мне нужно... (Лицом к лицу, оба улыбаются, целуются). Мне нужны доказательства... Затемнение |
|
Сцена шестая Освещается комната Виктора и Энн. Виктор старательно зашивает порванное платье. Энн, в нижнем белье, снова сидит у телевизора. Виктор (заискивающе). Я твердо убежден, что в жизни есть определенные фазы, которые мы все проходим. Периоды, ситуации, общие для всех нас. (Энн не слушает). Ты слушаешь?Энн. Конечно, слушаю. Виктор. Младенчество: вообще никакого секса. Грудь рассматривается только как резервуар для молока. Детство: враждебность, агрессивное поведение. Я прекрасно это помню. Ранняя юность: фаза эксгибиционизма. Я покажу тебе свой, ты мне покажешь твой. Поздняя юность: время соблазна. Мы воспитываемся в жестких моральных нормах, нас учат избегать и отвергать любые связи с противоположным полом. Мы группируемся раздельно в спальнях, душевых, казармах, тюрьмах. И не наша вина, что проще иметь близкие контакты с представителями своего пола, своей расы. А потом взросление: разнообразные ситуации - взрослая женщина с двадцатилетним парнем, зрелый мужчина с двадцатилетней девушкой. Мы ошибаемся. Испытываем разочарования, унижения. Это может привести к серьезным комплексам. Тебе начинает везде мерещиться твоя агрессивная мать, сидящая в засаде и готовая налететь на тебя коршуном... А потом начинается вторая фаза взросления. Которую я называю своей "настоящей юностью". Энн (с иронией). И в чем же эта юность... Виктор. В надежде! В надежде, что моя "вторая молодость" ознаменуется для меня настоящей зрелостью (Пауза). И я сегодня понял, что этого не избежать, как своей судьбы... Я встретил ту идеальную женщину, о которой мечтал в спальнях, казармах и тюрьмах. Энн. А ты и в тюрьме побывал? Виктор. Нет, конечно! Энн. Не надо этого стыдиться. Многие знаменитости - актеры, политики, побывали там за... ну, ты понимаешь, что я хочу сказать. Виктор. Но я там не был. Энн. Тебе повезло. Но будь осторожен. Полицейские проницательны. Виктор. Меня больше это не беспокоит. Энн. Почему? Виктор. Я встретил тебя! Я весь дрожу. Я ХОЧУ, ЧТОБЫ МЕНЯ СПАСЛИ! Энн (все еще захвачена происходящим на экране). Браво! Это делает тебе честь. Виктор. И всем этим я обязан тебе. Всего лишь твое присутствие вновь пробудило во мне скрытое желание любви, захватившее... (Рассматривает платье). Энн. Ты закончил? Виктор. Что закончил? Энн. Мое платье. (Смотрит, как он нервно мнет и растягивает платье.) Ты что, ненормальный? Что ты хочешь с ним сделать? Отдай! (Встает, чтобы забрать платье). Виктор. Нет, еще пара минут, видишь? Виктор показывает, что работа пока не закончена, и продолжает шить. А мы видим бесшумно и незаметно открывающуюся дверь. Энн сидит спиной к двери и заслоняет обзор для Виктора, так что они оба ничего не замечают. Чья-то голова таинственно появляется внизу в двери. Это Арти, муж Энн. Он медленно вползает на четвереньках в комнату, слушая их разговор. Скрывается за кроватью, и мы его больше не видим. Виктор. Твое платье, как щечка молоденькой девушки, такое же гладкое и бархатистое.Энн. Бархатистое. Виктор. Как твоя кожа. Энн. Это шелк. Настоящий! Никакой синтетики. Побыстрей, пожалуйста. Виктор (поглаживая платье). Мммм-м! Восхитительно. Возбуждающе... Энн. Ммм-м, хорошо, хорошо... Виктор. Кожа, это как раскрывшийся рано утром бутон розы, кто это познал, тот уже на небесах. Энн (показывает на платье). Тот, кто делает это, как ты, заслуживает того, чтобы попасть на небеса. Виктор. Любовь - это настоящее чудо. Два тела, загадочных и незнакомых друг для друга, независимых... Энн. Замечательное открытие - независимых! Виктор. Два микрокосма... (Энн вздевает руки.) Их встреча, при которой внезапно начинает трепетать сердце, страстная дрожь пронзает тело. Одежды скрывают телесный жар, но одежды могут быть сброшены! (Показывает на платье.) Так же, как и оковы общественной морали. И после этого воссияет истинная натура человека. Его всепобеждающая нагая красота... Выпрыгивает Арти и хватает Энн. Одной рукой зажимает ей рот, другой, как наручниками - обе ее руки. Виктор в ужасе. Инстинктивно пытаясь защитится, прикрывается платьем Энн и прыгает за кресло. Виктор. Вы кто? Что вам нужно? На помощь! Помогите!Арти. Мне нужна правда, или я вас всех троих убью! Виктор. Троих? Арти. Там еще один! (Показывает на дверь). Говорите! Давно вы друг друга знаете? Виктор. Я не... Мы... Пожалуйста, оставьте девушку в покое. Это грубо. Энн бьется, пытаясь освободиться, но безуспешно. Арти постепенно перемещается по направлению к Виктору. Энн бешено бьется. Арти удается насколько раз пнуть Виктора. Арти (угрожающе). Отвечай мне! Сколько раз? Если соврешь...Виктор. Во-первых, мне хотелось бы узнать, что вы делаете в моем доме. Арти. Отвечай! Виктор (жалобно). Что вам нужно? Объясните. Деньги? Ради Бога. Сколько? Арти. Я не вор. Сколько раз вы тут были вместе? Как вы вообще снюхались? Виктор. Не надо меня запугивать! Я не хочу компрометировать эту леди... Арти. Компрометировать? Леди? Я убью вас обоих! (Используя Энн, как таран, сильно ударяет Виктора). Виктор (потирает ушибленное место). Пожалуйста, успокойтесь... Мне же больно! Арти. Отвечай! Виктор (в истерике). Придите в себя! Это сумасшествие! Вы кто, муж ей? Арти. Угадал, умник! Виктор (изумленно). Ой... ее муж? Я не знал! Я не знал! Разве я мог предположить, что в этой организации могут быть замужние женщины? Арти. Какой организации? Виктор. Прошу вас, будьте джентльменом. Обращайтесь с ней прилично. Арти. Это моя жена! Я обращаюсь с ней так, как мне нравится. Виктор. Но это не причина... Арти. Я задушу сначала ее, а потом тебя! Виктор. Пожалуйста, успокойтесь. Вы делаете ей больно. Арти. Я делаю с ней что хочу... Отвечай мне или... Виктор. Осторожней, пожалуйста. Я советую вам... Арти. ЭТО ТЫ МНЕ СОВЕТУЕШЬ?! Виктор. Я только хотел сказать... что мне бы хотелось, чтобы вы позволили ей сказать, прежде чем опрометчиво предпринимать что-либо. Она все сможет объяснить. Вы увидите, что все это яйца выеденного не стоит. Арти. Яйца выеденного?! Голая с тобой в спальне, а ты имеешь наглость мне такое говорить? Да я тебя... Я твои яйца оторву! (Продолжает пинать Виктора). Виктор. Прошу вас, умоляю! Возьмите себя в руки. Не надо так эмоционально! Дайте ей сказать! (Пытается освободить ее рот от руки Арти, однако ему это не удается, и в ответ он получает еще пару пинков). Она ведь ваша жена! Разве вы ей не верите? Арти. Я никому не верю! Говори, или я тебя по стенке размажу! Виктор. Я вам говорю, она сама все может рассказать! Арти. Для начала я хочу выслушать, что ты скажешь, а потом ее послушаю! (Энн безнадежно дергается в его руках). Виктор. Я уже все сказал! Ничего не было! Абсолютно ничего! Арти. Это ты называешь "ничего"? Вы тут что, в фантики играли? Виктор (показывает на телевизор, который все еще включен). Мы смотрели художественный фильм, и все! Когда Арти оборачивается к телевизору, Энн кусает его за палец и освобождается. Арти. А-а-а-а! (Дует на раненый палец).Энн. Кретин! (Дает ему пощечину). Что ты тут делаешь? Как ты меня разыскал? Арти (массирует свое лицо). Я нашел записку на столе в кухне. Энн. А кто ее туда положил? И кто ее написал? Арти. Ты. Энн. Только для того, чтобы ты знал, где я, если ты придешь домой раньше времени. Ты что, думаешь, что я бы написала мужу, где я встречаюсь со своим любовником? Ты не в себе? Арти. Ну это да... но... чего это ты тут расхаживаешь в исподнем? Энн. Он шьет великолепно! Видишь? Лучше, чем мой портной. Только для этого я здесь. Я не хотела выбрасывать это платье, или платить кучу денег, чтобы его отремонтировать. Я тебе деньги сэкономила! (Берет платье и надевает его). Арти. А как ты с ним познакомилась? Я хочу, чтобы ТЫ мне рассказал! (Смотрит на Виктора с угрозой). Энн. Я тебе дома все расскажу. Арти. Нет! Здесь! Я хочу все узнать здесь и сейчас! Пока он в моих руках! Энн. Посмотри на него! Хорошенько посмотри! Ты что, не видишь? Арти. Я его вижу. Ну и что? Энн. Он что, похож на мужчину, по-твоему? Разве он может быть соперником такого мужчины, как ты? Арти (смерив Виктора взглядом). Не надо. Внешность обманчива. Энн. Не в этот раз. И вообще... (Что-то шепчет Арти на ухо). Виктор. Все! Все, достаточно! (Расправляет плечи, голос становится подчеркнуто мужественным). Хватит, достаточно! Я... Арти (приближается к Виктору, с угрозой). Ишь ты! Так ты на два голоса поешь! И бас, и тенор! Так кто ты у нас на самом деле? (Хватает его за горло). Виктор. На помощь! Помогите! Арти. Я хочу это от тебя услышать. Расскажи-ка мне свою историю. Какую роль ты сегодня играешь? Давай! Колись! Скажи мне это сам! Скажи, что ты не мужчина! Виктор (полузадушенно). Помогите! А-а-а! Пустите меня! Арти. Давай рассказывай, или я тебя задушу! Энн. Прекрати, ревнивый дурак! Как он может что-то сказать, если ты его почти задушил! Арти (отпускает). Ну ладно. Теперь говори! (Молчание. Виктор не осмеливается что-либо сказать). Энн. Ладно, расскажи ему всю правду, объясни, зачем я здесь. Расскажи ему, что ты... (Виктор молчит). Ты что, стесняешься ему сказать правду? Но это ведь не твоя вина, а просто природная особенность, и все. Виктор издает какие-то неразборчивые, отчаянные звуки. Энн. Наберись смелости! Скажи ему всю правду, и он тебя оставит в покое.Виктор (в истерике). Да, это правда! Правда! И отстаньте от меня! Арти. Мне нужно внятное объяснение. Что правда? Виктор. Что у меня с ней ничего не было. Абсолютно ничего! Арти. И с другими женщинами ничего? Виктор (кричит). Это мое дело! (Арти опять начинает его душить). На помощь! Арти. Мне нужна правда, полная правда, и ничего, кроме правды! Только если то, что ты мне расскажешь, совпадет с тем, что рассказали Ник и Энн... Энн. Ник? Что рассказал Ник? Что он тебе наговорил? Где он? Арти. Он там. Он мне свою историю рассказал, теперь я хочу послушать твою. Я вас обоих помилую, только если обе истории совпадут. Молчание. Виктор напуган. Энн идет к двери, посмотреть, где Ник. Когда она ее открывает, вкатывается Ник, связанный и с кляпом во рту. Энн. Глядите-ка! (Смеется). Бедный Ник!Арти (его колено на животе Виктора). Ну? Это правда, что мне рассказали Энн и Ник? Виктор (осторожно). Они оба рассказали одно и то же? В точности? Арти. "Истинную правду", как они говорят. Виктор. Они совпадают? Обе версии? Арти. Абсолютно. Но я хочу услышать и от тебя подтверждение. Виктор. Все, что они сказали, я подтверждаю! Каждое слово! Арти (медленно). "Организация..." Виктор. "По спасению..." Да. Да. Это правда. Арти. Двойное свидание... Трюк, чтобы выманить деньги... Виктор (удивлен, но все подтверждает). Да - да, трюк. Арти. ...У богатого гомосексуалиста. Твой друг и босс... Виктор (шокирован, но не показывает этого). Мой друг и босс. Арти. ...И что Мэйбл с ним занимается любовью? Виктор (ошеломлен). С... "богатым боссом"? Арти. Ник так сказал. Это правда? Виктор. Правда. Да. Подтверждаю. Арти. Подтверждаешь? Виктор. Женщины такие непредсказуемые. Никогда не знал, что эта "Мэйбл" может влюбиться в моего "богатого босса". Арти. Но ты знаешь, что они сейчас тут, вместе, правильно? И что вы все четверо все это устроили? Виктор. Да, да. Арти. И наконец... Виктор. Все правда. Что бы это ни было. Правда. Арти. Что ты не способен к нормальным сексуальным отношениям. Что ты импотент. Виктор (полностью деморализован). Импотент. Арти. Поклянись! Виктор. Клянусь. Арти (после короткой паузы). Ладно... Я верю тебе. (Отпускает Виктора и вытирает руки, как будто боясь подцепить какую-то заразу). И ты еще пытался притронуться к моей жене! Ха! Ей не нужен такой портной. Виктор. Притронуться? Никогда! Мне... Арти (смотрит на него с жалостью). Несмотря на все, желаю тебе удачи. Может, если тебе повезет... Кто знает? Энн (начинает развязывать Ника). Помогите кто-нибудь! Бедный Ник. Арти. Я позабочусь о нем. (Берет его, кладет на кровать и начинает развязывать). Виктор. Нет! Оставьте его так! Вам, наверное, пора - уже поздно. Я позабочусь о моем дорогом Нике. Позабочусь... Энн (уходит). Удачи! Арти (уходит). Не падай духом!
Виктор и Ник остаются одни. Виктор пристально смотрит на испуганного Ника. Закуривает сигарету и подносит ее к лицу Ника. Свет медленно гаснет. |
|
Финальная сцена Звучит свадебный марш. Справа входят три пары молодоженов. Мэйбл в белой вуали. У Ника видны на лице ожоги, голова перевязана белыми бинтами. Энн в большой белой шляпе. Они держат за руки соответственно сияющего Байрона, надменного Виктора и довольного Арти.Три пары. Трое мужчин в черном. Трое женщин в белом. Как и положено. Занавес
КОНЕЦ |