ВНИМАНИЕ! Все авторские права на пьесу защищены законами России, международным законодательством, и принадлежат автору. Запрещается ее издание и переиздание, размножение, публичное исполнение, перевод на иностранные языки, постановка спектакля по пьесе без письменного разрешения автора.
Елена Исаева.
Абрикосовый рай,
или Сказка о женской дружбе
Пьеса в двух действиях
|
Действие второеОбстановка та же, только двадцать лет спустя. Ночь. Темный дом и сад. Свет фонарей с улицы. Где-то внизу, у моря, огни, музыка, дискотека, веселье. Звук подъехавшей машины, хлопают дверцы. Смеясь, входят сорокалетний Слава и девятнадцатилетняя Люся.Люся (его поддерживает). Да вы сами не упадите... Где это мы? Слава. Эт-то... мой дом. Люся. Точно ваш? Местность узнаете? Слава. Н-не сомневайся. У меня четкая пространственная ориентация. Люся. А вы уверены, что жены нет дома? Слава (обнимая ее). Уверен. Она на два дня поплыла - по морю... по морю... на катамаране... У нее роман с капитаном... Люся (отстраняя его). А где тут свет? Ничего не видно. Слава. Зачем нам свет? Темнота - друг молодежи. Так ведь?.. (Опять пристает к ней.) Люся. Вы обещали вино. Слава. Все будет. Все будет. Я зря не обещаю... Я тебе все-все... Но давай потом, а? Давай потом. Люся. Куда нам спешить? Слава. Ты не понимаешь... Сейчас весь хмель с меня сойдет, и я опять стану робким, как в начале... Люся. Да-а, ваша робость производит впечатление. Слава. Не веришь? Если бы ты первой не подошла, я бы никогда не решился. Так смотрел бы на тебя весь вечер издали. Так и смотрел бы. (Целует ее, увлекает в свою комнату.) Ты оч-чень, оч-чень красивая. У тебя такая фигура... У тебя такая грудь... Откуды ты взялась такая?..
Люся. Эй! Вы чего? Ну чего вы? Слава. Я даже изменить ей не могу по-человечески! Даже этого мне не дано! Она со всем городом переспала, а я ни с кем, кроме нее, не могу. Понимаешь, ни с кем... Люся. Понимаю. Моногамия. Зачем же вы меня тогда привели? Слава. Мне почему-то показалось - получится. Я тебя увидел - у меня внутри что-то... что-то стронулось как будто. Люся. "Лед тронулся, госпожа присяжные заседатели!" Слава. Знаешь что... Уходи. Не хочу я, чтобы ты сидела тут и смотрела, как я плачу. Люся. Нормально. Куда я пойду? Окстись, дядя, ночь на дворе! Слава. Прости. Я не подумал. Люся. А надо думать, а потом девушку звать. Ты вообще паспорт бы мой посмотрел - вдруг я несовершеннолетняя. А ты меня совращаешь! Слава. А что? Ты... правда, это... Люся. Да нет. Уже девятнадцать. Это я просто молодо выгляжу. Хорошо сохранилась. Слава (вглядываясь в нее). Боже мой! Боже мой... Ты ведь действительно совсем девочка... Как же ты можешь - ночью, с пьяным мужиком, неизвестно куда... Люся. Новое поколение выбирает секс. Вы в курортном городе живете - еще не привыкли? Слава. Привык. Но все равно не понимаю. Люся. А можно я абрикосов наберу? Килограмма два-три. Маму в Москве подкормить. Она у меня задохлик книжный. А на рынке все дорого. Слава. Да, конечно. Я тебе сейчас пакет найду. (Ищет.) Только они ведь долго не лежат. Люся. А мне долго и не надо. Я уже завтра уезжаю. Слава. Уже завтра? Люся. Ну. Вот хотела последнюю ночь приятно провести. (Посмеивается.) Слава. Извини. Люся. Как же вас угораздило на такой стерве жениться? Слава. Она была очень несчастная и красивая. Люся. Трогательное сочетание. Слава. Ее обманул любимый человек... Нет, я не жалуюсь. Пять лет мы прожили, можно сказать, счастливо. Ей так нравилось быть здесь хозяйкой. Она с такой любовью за садом ухаживала. Я удивлялся. Люся. А потом? Слава. Что ж потом... Детей у нее быть не могло. Но я на все соглашался, мне главное - она, чтоб рядом... Люся. А потом? Слава. Стала рваться в Москву. В Москву и в Москву - сплошной Чехов. Я ее удерживать не мог. Отпустил. Взял в больнице за свой счет неделю: не ел и не пил - ждал. Она быстро вернулась, через три дня. Сказала, что передумала, прямо на вокзале купила обратный билет и... вот. Я на коленях стоял, руки целовал. Видишь, все ж у каждого мужика бывает хоть раз в жизни - на коленях стоять... Работу ей нашел, чтоб не скучала, - хорошую - администратором в доме отдыха. Ну и понеслось. Если б еще мне никто ничего не рассказывал! А только я-то тут свой, меня люди с детства знают, а она - приезжая. Конечно, мне все доложат. Люся. И что же? Всем она нужна? Такая роковая женщина? Слава. Вот ты не видела ее. Роковая. Люся. Все роковые женщины - фуфло. Имидж. Копнешь поглубже - те же проблемы, что и у всех. Вы ее, наверное, в постели не устраивали. Слава. Мне казалось, что... все нормально. Люся. Это казалось. Вот что, раскрепощаться вам надо. Ну, освобождаться от нее. С нею вы всегда несчастным будете. Надо другую. И чтоб дети и все такое. Из вас, мне кажется, замечательный бы получился отец, заботливый. Дети - надежное размещение капитала. Вот моя мама. Что бы она сейчас без меня делала? Она ж ничего не умеет, сидя в своей библиотеке. Единственный мудрый поступок за всю жизнь - это то, что она отдала меня в английскую спецшколу. Я теперь на совместную фирму устроилась - не просто так, конечно, директору понравилась, - зато и себя содержу, и маму. Директор, естественно, женатый, поэтому отпуск мы проводим с ним отдельно, но во всех командировках - вместе. Слава. Когда же ты начала?.. Люся. С мальчиками дружить? А вот прямо у мамы в библиотеке - за стеллажом русской литературы. Как сейчас помню - между Гоголем и Достоевским. Я маму замещала, когда она болела: библиотека институтская - во время сессии кровь из носа должна работать. И студент один сначала всего Гоголя перечитал, потом захотел Достоевского, потом... меня. Так что... я эту вашу роковую на раз сделаю. Слава. Как это? Люся. Щас раскрепощу вас. Пойдемте. Ни одну курортницу больше мимо не пропустите. Просто как грузин! Пошли. (Увлекает его в комнату.) Слава. Ты серьезно?
Люся. Протрезвели уже? (Продолжает.) Значит, моя задача усложняется. Это еще интересней. Ну, расслабьтесь. Ничего не надо - сядьте только вот тут. Вот на диван... Слава (садясь, но отстраняя ее руки). Нет-нет. Что ты в самом деле? Я же сказал! Люся (останавливается, потом успокаивающе гладит его по голове, по лицу). Вы сами не видите, не видите, какое красивое у вас лицо, лоб высокий, глаза большие, испуганные, как у ребенка. Не бойтесь меня - я не страшная. Я плохого не сделаю, только хорошее. Вы мне нравитесь, иначе бы я не подошла к вам там, на берегу. Там все были навязчивые, наглые, шумные. А вы такой грустный, отрешенный сидели. Вы мне нравитесь. И я хочу, чтобы вы сами себе нравились. (Все время ласкает его.) Что ж вы так мало себя цените? Разве вы не стоите хоть немножко радости? Какие у тебя руки загорелые, пальцы красивые, длинные... Обними меня. Пожалуйста. Обними... Свет гаснет. Некоторое время полная темнота. Может быть, звучит какая-нибудь лирическая песня. Утро. Яркий солнечный свет. Слава спит все там же, на диване, прикрытый покрывалом и одетый. Люси уже нет. На столе убрано. Входит Мила с дорожной спортивной сумкой, вынимает из сумки продукты, убирает в холодильник, потом кидает на стол пакет с костюмом, подходит к Славе, садится рядом.
Слава. У нас кофе еще остался? Мила. Есть немного. (Делает ему кофе.) Ой, я еле живая. Провожу тебя и рухну. Слава. Танцы на палубе до утра? Мила (смотрит на него). С тобой все в порядке? Слава. А с тобой? Тебя что - твой капитан бросил? Зачем переводиться с ночных экскурсий? Мила (удивлена, но берет себя в руки). А его катамаран теперь однодневки будет возить. Слава. А-а. Мила. А кто тебе сказал? Слава. Да... многие говорили. Слухом земля полнится. Мила. Вот сволочи. Нет у людей своей личной жизни, так и чужую заесть надо. И давно ты знаешь? Слава. Давно. Мила. Что ж... тебе... наплевать, что ли? Слава. Я сегодня не пойду на работу. Весь день буду дома. Так что если мое общество не устраивает, поезжай к кому-нибудь из подружек - проветрись. Мила. Да нет, отчего же. Я с тобой дисгармонии не чувствую. Только если я вздремну, ты не станешь душить меня подушкой? Слава. Постараюсь удержаться.
Мила (в окно). Вам кого, девушка? Люся. Мне нужен Вячеслав Петрович. Мила (Славе). Тебя. Слава. Зачем? Мила. Может, с работы прислали - какая-нибудь срочная консультация. Слава. Я не пойду на работу. Скажи, что меня нет. И не знаешь, когда буду. Мила. Да ты ж всегда меня ругаешь, если я насчет твоей работы что-то тебе не передаю. Что ты сегодня? Неужели поставил личное выше общественного? Люся. А-у? А тетя Мила? Есть такая? Мила (выходит). Это я. Люся. Здравствуйте. Извините за беспокойство. Я бы не пришла, но у меня... ситуация. Мне здесь больше не к кому... Мила. А в чем дело? Люся. Я, вообще-то, из Москвы. Сегодня должна была обратно уехать, а на вокзале у меня вещи украли. Я только за шоколадкой отошла, тетеньку какую-то попросила посмотреть, возвращаюсь - ни тетеньки, ни моего рюкзака. Мила. Печально. Люся. А билет в рюкзаке был. Мама говорит: "В сумке не носи - вместе с кошельком вытащат, клади с вещами". Я и положила. Теперь на другой билет денег нет уже. Слава (выходя на крыльцо). Вам деньги нужны? Люся. Да нет. Я маме уже позвонила - она сейчас вышлет. Но из пансионата-то меня уже выписали - надо где-то перекантоваться пару дней. Слава. Это невозможно. Мила. Вы знакомы? Слава. Нет. Люся. Меня Люся зовут. Мила. А к нам кто вас прислал? Люся. Мама. Она сказала, что вы меня примете с распростертыми объятиями. Вы здесь единственные ее знакомые. Слава и Мила. А кто - кто ваша мама. Люся. Мою маму зовут Люба. (Миле.) Ну... ваша подруга юности. Вы с ней еще здесь отдыхали, когда она с моим папой познакомилась, а вы - с Вячеславом Петровичем. (Смотрит на них.)
Мила. Правильно. (Рассматривает Люсю.) Сколько же лет прошло... Люся. Двадцать. Мне девятнадцать сейчас. Мама меня быстро родила. Папа очень хотел ребенка. Мила. Сразу... Да-да... Девятнадцать. Слава. Боже мой!.. Боже мой... Ты могла бы быть моей дочерью!.. Люся. Ну нет, ничьей больше дочерью я бы быть не могла - я вся в папу. Мила. Похожа. Правда, Слав, похожа? Проходи, деточка. Как же так с вещами-то вышло? Ты в милицию-то заявила? Люся. Конечно. И ваш адрес оставила. Они обещали сюда сообщить, если что. Но я думаю - не найдут. Обидно. Я себе только вчера такой купальник купила - закачаешься. Улет. Дура. Надо было на себя надеть. Мила. А документы? Паспорт? Люся. Это с собой. Мила. И то слава Богу. Сейчас я что-нибудь придумаю поесть. Я, видишь, только с работы. Я по двое суток работаю. Ничего не готовила. Сейчас. (Уходит.) Люся (Славе). Простите меня. Я поняла, что это ваш дом, только когда уже вас увидела. Я же ночью не запомнила ничего. Я на местности не ориентируюсь. Если б я узнала, я б ни за что не пришла. Слава. Куда ж еще тебе идти, раз такая ситуация? Люся. Да я-то что. Для меня не стремно. Это вы с непривычки (кивает в сторону Милы) расколоться можете, разнервничаетесь. Слава. А хоть и так! Что уж будет! Люся. Лед тронулся? Я рада. Мила (появляясь). Иди пока вот - груши, абрикосы. Люся. Спасибо. Я не голодная. Мила. Все-таки фрукты. В Москве-то столько не напокупаетесь. Люся. Почему? Мне папа все покупает. У него деньги есть. Мила. А он... чем сейчас занимается? Люся. С прежней работы он давно ушел. Ему как-то угрожали, что меня украдут, и он ушел совсем. Он меня очень любит. А сейчас он... директор Дома моделей. "Алиса" - может, слышали? Это моя любимая книжка в детстве была - про Алису. Он и назвал фирму, как я придумала. И костюмы там демонстрируют - знаете - названия такие: "Алиса смеется", "Алиса грустит", "Алиса задумалась", "Алиса влюбилась", "Алиса и ветер", "Алиса и музыка" - очень забавно. (Славе.) Неужели не слышали? Слава. Да... Что-то такое... Так это он? Люся. Ну! Мне для модели, конечно, роста не хватает. Но я учусь на модельера и фасоны сама придумываю. Если у меня все будет получаться, я стану вместо папы, а он еще чем-нибудь займется. Он долго одно и то же не любит. Мила. А вот... с мамой у них как? Все в порядке? Люся. Во! Отлично. Такая любовь! - куда она денется-то? У меня тоже будет, как у них, - на всю жизнь. Иначе не имеет смысла.
Люся. Жалость из вас хотела выбить. Слава. Я и так к тебе был... весь... А теперь я не знаю, когда ты настоящая. Люся. Всегда. Всегда я настоящая, только... многоликая. Это вы - ненастоящий, на все шнурки зашнурованный. До вас - до настоящего - еще копать и копать. Слава. Я тебя боюсь. Люся (подходит к нему ближе). Почему? Влюбились? Слава. Не знаю... ЭТО другое. Ты - как жизнь вне этого дома. Прекрасная и невозможная. Но я наконец заметил, что она существует. Люся. Почему - невозможная? Вот же она - я. Протяните руку и возьмите. Слава. Это нельзя. Люся. А ночью было можно. Слава. Ночью был сон. Уже день. Уже все встало на свои места. Люся. На свои ли? Слава. Это кончится еще хуже, чем с Милой. Люся. Разве можно думать, чем кончится, когда только начинается?! Несчастный вы мой! Вы такой добрый, такой умный, красивый. На вас любовь ведрами лить надо, а вы засыхаете.
Слава. Зачем? Люся. Чтобы вас еще раз увидеть. Слава. Опять врешь? Люся. Опять.
Люся. Ну да. Мама мне ваш адрес на всякий случай дала. Я несколько раз к вашему дому подходила и вас видела, только зайти не решалась. Жена ваша дома была - а мама говорила, что она любила папу. Потому гляжу: вы один - на набережной на лавочке - печальный, как Робинзон Крузо, от которого очередной корабль уплыл - не спас, не заметил. Слава. Пожалуйста, уезжай. Люся. Только вместе с вами. Давайте. Собирайте вещи. Или прямо так... Слава. Куда? Люся. В жизнь прекрасную и невозможную. Ну?.. Я люблю вас. Слава. Ты здесь подождешь? Люся. Да.
Слава. Я... Мне... Я все же схожу на работу. (Судорожно ищет свою сумку и быстро уходит.) Мила (наконец успокаивается, ставит тарелки, садится за стол, Люсе). Ешь. Тебе готовила. Люся. Спасибо. (Садится, пробует есть.) Меня в честь вас Людмилой назвали. Мама была очень против, но отец настоял. Мила. У меня тоже могла бы быть дочка. Люся. Я знаю. Мила. Знаешь? Зачем ты сюда явилась? Это отец тебе поручил сделать меня еще несчастней? Он считает, что еще недостаточно поучаствовал в моей судьбе? Люся. Отца давно нет. Он умер, когда мне было четыре года. Мила. Не-ет... Что ты говоришь? Ты же другое говорила... Люся. Он умер от кровоизлияния в мозг через несколько дней после несчастного случая. Мила. Какого случая? Люся. Женщина какая-то под машину хотела броситься. Он ее спас - оттолкнул, а его ударило... головой об асфальт. Это при мне было. Он меня из детского сада вел. Он редко бывал дома и редко за мной в сад приходил, поэтому каждый раз я запоминала как счастье. Он даже без крови ударился. Встал быстро, взял меня за руку, и мы пошли дальше. Он маме не велел говорить, чтобы не волновать. Я ей рассказала только потом, когда он через несколько дней потерял сознание и умер в реанимации. Мила. Господи, за что? За что, Господи? Только не это... Люся. Мама считает, что это все не случайно. Мила. А как? Люся. Наехали на него. У него какие-то дела были серьезные. Он несколько раз хотел нас куда-нибудь в другой город отправить... Но я знаю, что это не наезд. Мила. А что? Люся. Мне было четыре года. Но я хорошо все запомнила... Вы тоже запомнили. Ведь это вы тогда бросились под машину... Мы шли из сада, а вы шли нам навстречу. И вы остановились, и мы тоже. И вы так на папу смотрели, а он на вас, что я хотела спросить - пап, кто это, но не успела. Я так и не поняла тогда, знаком он с вами или нет. Только недавно мама развспоминалась, разоткровенничалась, рассказала вашу историю. У вас, оказывается, уже и в молодости была склонность к суициду. Мила. Я сама не понимаю, как все произошло. Я должна была его увидеть. Я не могла больше жить, совсем не видя его. Я приехала в Москву и не знала, где его искать, поэтому пришла к Любиному дому. Я несколько часов там ходила и уже собралась обратно, и тут увидела вас. Вы шли по дорожке вдоль шоссе. И он так нежно с тобой разговаривал, и сандаль тебе поправлял, и бантик, и вам было хорошо друг с другом. И мне не захотелось дальше жить... А когда он меня оттолкнул, а сам упал, я к нему кинулась... Он меня отстранил вот так - рукой, сказал: "Все в порядке", поднялся, взял тебя за руку и пошел дальше. Люся. И вы вернулись сюда, и стали мстить за это своему мужу - направо и налево. Мила. Люба знает, что я... была там? Люся. Нет. У нее и так недержание слез. Чем я ее только не отвлекала! Сколько себя помню, твердит, что жизнь кончена. Она ведь еще красивая. Я ей своего учителя по физике сватала. За ним все разведенные мамаши в нашем классе гонялись. Я победила, отбила у всех, провела тонкую политику, домой знакомиться пригласила... И когда уже все было на мази, она говорит: "Люся, ну не могу я. Ну, как представлю, что теперь всю оставшуюся жизнь телевизор по вечерам придется смотреть с ним вместе, сразу удавиться хочется". Мила. Ее можно понять. А... где она работает? Люся. Все там же - в вашей институтской библиотеке. Пока отец был жив, не работала, а после его смерти опять туда устроилась. Ничего больше не умеет, людей боится. Куда еще? Потом каких я ей мужиков классных со своей фирмы подсовывала! Никакой реакции. Я даже отчаялась, спрашиваю: "Ну, кто ж тебя может встряхнуть?" Она отвечает: "Мила бы встряхнула. Только она умела меня заставить шевелиться. А я ей за это что сделала? - жизнь разбила, любимого человека забрала. Вот и расплата". Мила. Так и сказала? Люся. Ну? Короче, я за вами. Нечего вам здесь больше делать. Поели абрикосов, покупались в море и хватит. Отпуск затянулся. У вас же в Москве квартира осталась после матери? Мила. Да. Я ее сдаю. Люся. Пора возвращаться. Поехали мою маму оживлять. Я за вами собственно. Мила. А Слава? Люся. Сколько ж можно над ним издеваться? Нечего мужику жизнь заедать. Мила. Ты... только ребенок может так легко распорядиться чужими судьбами! Да, может, Слава только так и счастлив, когда его мучают?! Люся. Значит, он - больной. Лечить надо - здоровым образом жизни! Собирайтесь, тетя Мила. Мила. Это не он больной, а ты - сумасшедшая. Люся. Собирайтесь, пока он на работе. А то вернется, погляжу я в его большие печальные глаза и... могу ведь передумать - его с собой возьму...
Мила. Что? Люба. Утро уже. Мила. Да? Люба (садится с ней рядом). Знаешь, мне такой сон страшный приснился... Мила (оглядывая комнату). Какой? Люба. Как будто на меня абрикосовый дождь сыплется... И так больно сыплется... А из-за этого дождя прямо навстречу стадо коров - и все мычат, и несутся прямо рогами... Мила. Абрикосов переела. Люба. Все мелкое и круглое - это к слезам: ягоды, яблоки, жемчуг... Я помню - мне бабушка объясняла. А тут целый дождь... Мила. А коровы при чем? Люба. А коровы - "му-му" - к мучению... Точно тебе говорю. Мила. Целое стадо? Люба (утвердительно). Му. А тебе что снилось? Мила. Ничего. Я не спала. Люба. А что делала? Мила. Так... Жизнь жила. Люба. Счастливую? Мила. По-разному. Люба. Пошли отсюда. Надо уходить. Мила. Почему? Люба. Пошли. Мила. Я никуда не пойду. Это теперь мой дом. Люба. Собирайся, пока они спят. (Твердо.) Или когда он проснется - я выйду за него замуж. Мила (рассеянно садится на кровати). Я не хочу уходить. Люба. Хорошо. Тогда остаемся обе.
Занавес |
Действие первое | Елена Исаева
© 1997 Елена Исаева
pochta@theatre.ru