ВНИМАНИЕ! Все авторские права на пьесу защищены законами России, международным законодательством, и принадлежат автору. Запрещается ее издание и переиздание, размножение, публичное исполнение, перевод на иностранные языки, постановка спектакля по пьесе без письменного разрешения автора.
Алексей Казанцев
Братья и Лиза
Пьеса в 2-х действиях
|
Действие первое
|
Действие второе
|
| Картина первая | Картина четвертая |
| Картина вторая | Картина пятая |
| Картина третья | Картина шестая |
Действие второеКартина четвертаяПрошло три года.Июнь. Вечер. Лучи заходящего солнца. В мастерской все по-прежнему. Только не прибрано. Всякие вещи, одежда разбросаны в беспорядке. На доске мелом надпись: "Мама! Разбуди меня... Спасибо. Петр". За круглым обеденным столом сидят Петр и Симон. Симон одет в смокинг, подтянут, элегантен, голова напомажена, на пальцах - перстни. В руках у Симона объемистая, по-видимому, старинная книга, которую он читает вслух. Петр одет в старую, рваную домашнюю одежду Симона, небрит, нечесан, пьян. Перед Петром стоит графин водки и рюмка, на которые он неотрывно и задумчиво смотрит. Петр. Выпить можно? Симон (тяжело вздыхает). Иногда кажется - ты абсолютно безнадежен. Бьешься-бьешься с тобой. О высоком пытаешься что-то... Ей-богу, я тебя сдам. Вот просто я уже на пределе. Понял? Петр. Понял. Так можно? Симон. Пока нет. Слушай дальше. (Читает, перелистнув несколько страниц.) "И шел Иисус Назарей по берегу моря Генисаретского. И ученики его шли за ним. Братья же - Петр и Симон - чинили сети свои. Увидев же Христа, восклицали: вот идет истинный царь Иудейский, спаситель мира - и пали на колени. Встаньте, братья, Петр и Симон, сказал им Иисус, и идите за мной. И, обратившись к ученикам своим, сказал: отныне Петр и Симон будут учениками моими и будут проповедовать учение мое от Иерусалима до Набатеи, до Крита и Рима"... Петр. Теперь можно? Симон. Одну. (Обиженно замолкает.) Петр (трясущимися руками наливает рюмку, выпивает). Тебе налить? (Наливает еще рюмку.) Симон (смотрит на Петра с состраданием). Я не пью. Петр. Тогда я за тебя. (Быстро опрокидывает рюмку.) Симон. Одну - я сказал. Будешь наказан. Петр. А если того... спать пойти... Симон. Не стыдно? Слушаешь первый святую книгу... Никто не слушал. Тебе доверено. Читаю. (Листает страницы.)
Петр. Погоди, погоди... Мы и тут тоже? Симон. Мы везде. Петр. Не понял. Выпить можно? Симон. Нельзя. Петр. Нет, я с уважением... То да се... Но... сколько же нам лет тогда?.. Симон. Ты жалкий реалист. И картины пишешь... писал такие же... Тебе дают полет духа, окрыленность, а ты... (Открывает первую страницу.) Читай. Петр (с трудом разбирая). Кни-га Ра-зу-ма... Симон. Это будет мое учение. Главы: "Папа. Мама. Брат - не брат. Безумие - как разум. Родная собака". У меня будут ученики и последователи. Я уже начал работу кое с кем. Вчера в бельгийском посольстве... Петр. А почему меня не взял? Симон. А кто ты такой? Петр. Я? Как же... Симон (грозно). Ну. Вспоминай - кто ты. Петр. Я... Зовут меня... Симон. Тебя зовут Симон. Ты бедный, больной, несчастный человек... Петр (удивлен). Разве?.. (Хихикает.) А ты кто тогда? Симон (с горечью). Несчастный брат... Ты совсем обезумел... Я брат твой - Петр, известный художник. Петр (хохочет пьяно). Ну, ты даешь... Такое дело - надо выпить... (Тянется к графину.) Симон (бьет Петра по рукам, забирает графин). Сидеть! Петр. Это как то есть? Я же слушал... Ты чего? Симон. Так как тебя зовут? Петр. Это уже знаешь ли... Симон. Больше сегодня ни рюмки не получишь. Петр. Ну ладно-ладно... Какая разница... Я пошутил... Меня зовут Симон. Симон. Вот. А меня? Петр. Петр. Симон (наливает рюмку). Последняя. Все.
Петр. До чего? Симон. Все пьянство да женщины. Сегодня ровно три года, как из нашего дома сбежала... эта... не хочу ее даже называть... Настя, что ли... Как она на тебя плохо влияла... Ты сразу так опустился... Петр. Кто сбежал? Симон. Вот. Ты даже не помнишь. А последствия сказываются. Я один тащу на себе весь дом. Торгую картинами, даю интервью, хожу по посольствам... Первое время они еще спрашивали - кто вы такой? Теперь все знают - я Петр Алексеев, выдающийся современный художник. Петр (бормочет). Кто сбежал? Какая женщина? И при чем здесь Моисей? Симон. Закончу Книгу Разума... и надо всерьез заняться политикой. Я тут смотрел, смотрел телевизор - и думаю: почему я не с ними? Пошел на одно собрание, выступил там с позиции: что, мол, давайте... хватит уже... в самом деле... пора кончать... народ уже... это что ж такое... беспредел-чернуха... кончать-мочить... под завязку, честное слово... собрать в один кулак, да и грохнуть, понимаешь... подумать сперва... а то ишь - задним умом наперекосяк... волюнтаристы... Мне такую овацию устроили. В руководство выбрали. Задачу мы там поставили: взять власть в стране мирным путем с отдельными жертвами. Петр (плачет). Зачем он их столько лет по пустыне водил? Симон. Чтоб такие дураки, как ты, повымерли. Иди спать. Петр (встает, качаясь). Я где сегодня сплю? Симон. За то, что не сразу вспомнил имя, - спишь сегодня у будки.
Петр (бормочет). Верно. Все равно. Симон. Я надеюсь - ты будешь проповедовать мою Религию Разума. Верно, Джим? (Свистит.) Джим! Голос! Петр (сквозь сон). Ав! Ав! Р-р-р! Симон. Умница. Спи. (Набирает номер телефона.) Васенька! Здравствуй. Я сегодня на "Лебединое" не смог. С братом возился. Тяжело с ним. Ну как Галчонок танцевала? А Никочка? А Сашулька? А Костеньку видел? А Феликса? А Мобуту? А наших сколько было? Ну я рад. Веник кидали? Ну и правильно. Ты скучал по мне? А я по тебе как... Ты с кем сидел? Один? Ну, умничка. Вот, право, не знаю. Симон тут на мне. Завтра интервью даю. Потом - в одном месте тут выступить просили... В общем, буду звонить... Чего делаешь-то? Яичницу жаришь? А лучок? А помидорчик? А огурчик? А картошечка молоденькая? Ну, молодец. Ну, чао. Ну, бай-бай. Ну, все. Ну, бывай. Ну, пока. Ну, до скорого. Ну, привет. (Поет в трубку громко.) О, Италия! Ля-белла! Петр (вздрагивает, приподнимается). Кто сбежал? Анастасия? (Падает.) Симон (хохочет в трубку). Симона разбудил. Котеночек, гуд-бай! (Положил трубку. Петру, нежно.) Вася... Он странный такой... Он даже с женщинами спал... Два раза... До сих пор вид испуганный... Петр (сквозь сон). Озеро Генисаретское...
Петр (плохо соображает). Ты кто? Кто приехал? Симон (поднимает его). Иди! Иди! Наверх! Покупательница! Богатая! Звонили! (Тащит Петра к лестнице.) Петр (глупо хихикает). Англичанка? Красивая? А у нее есть имя?
Петр (хохочет). Умылся? Переоделся? Какая разница! Копи царя Соломона! Симон (сует ему в нос нашатырь). Уснешь - неделю водки не увидишь! (Вталкивает Петра в комнату.)
Симон. Здравствуйте. Лиза. Вам звонили обо мне? Симон. Да... Женский голос с сильным акцентом. Лиза (с акцентом). Можно и с акцентом. Ведь правда? Симон. Правда. Лиза. Я хотела бы посмотреть картины. Кто художник? Симон (после паузы). Я - художник. Лиза (после паузы). Очень приятно. Вас ведь зовут... Мне говорили... Симон (помолчав). Петр Алексеев. А вас, мадам? Лиза (весело). А меня Анастасия. Можете называть меня просто Настя. Симон. Просто Настя. Очень приятно. Правда, мне сказали, что приедет богатая англичанка. Лиза (весело). А приехала богатая австралийка. Вас это смущает? Симон. Нисколько. Лиза. Так где картины? Симон. Темнеет... Освещение... Думаю, сейчас показывать картины не надо. Может быть, мы перенесем встречу? Лиза. Я не располагаю временем. Только сегодня. Симон. Но я, право, не хотел бы... Лиза (пошла по мастерской). Вы здесь и живете? Симон (прикрыл входную дверь, идет за Лизой). Я здесь и живу. Лиза. Простите за любопытство - один? Симон. Там (указывает наверх) живут папа, мама и мой больной брат... Лиза. Больной? Какое несчастье. Как зовут его? Симон (помолчав). Его зовут Симон. Лиза. Какая прелесть. Такое редкое имя. И надо же - болен. Я не могла бы чем-нибудь помочь вашему брату? Симон (нервничает). Нет-нет... ничем... Они там сейчас с мамой... Солнце заходит. Не лучше ли вам прийти завтра? Лиза. Нет, не лучше... А потом сегодня самый длинный день года и самая короткая ночь... В такие ночи так и хочется напасть на чужую страну и захватить чужие... Симон (нервничает). Простите, вы о чем? Вы о чем? Лиза. Так. Вспомнилось.
Лиза (громко). Здравствуйте, папа!
Симон (Лизе, быстро). Николай Федорович, мой отец...
Лиза (улыбается). Анастасия... Можно просто Настя... Петр. Она появилась в июне в лучах заходящего солнца. Солнце засмотрелось на нее и забыло зайти. Симон (укоризненно). Папа... Петр. Простите... Нам, старым людям, свойственно говорить старомодные комплименты... Присядемте к столу. Лиза. С удовольствием. Петр (Симону). Петенька, подай нам чаю... (Лизе.) Вы ведь выпьете чашечку? Лиза. Конечно. Симон. Какого чаю... Тут возни с ним... И пить не с чем... Петр. С сухариками. (Лизе.) Молодежь бывает непочтительна к нам, старикам, но мы прощаем ей это. (Симону.) Самоварчик, быстренько...
Лиза. Мне до боли знакома эта мастерская. Скажите, я бывала здесь раньше? Петр. Не знаю. Не думаю. Если только в прошлой жизни. Лиза. Или во сне? Скажите, а сны - ведь это явь? Петр. Пожалуй... Лиза (закрывает глаза). Да-да... Четыре года тому назад мне начал сниться странный сон... Один художник... Симон (бурчит). Пьяный художник... Лиза. Привел меня к себе домой... Горел камин... Симон (бурчит). Чего топить-то в жару... Лиза. А на стене висела карта Австралии... (Быстро оборачивается.) Ой! Вот она, висит... (Хлопает в ладоши, подбегает к карте.) Теперь я живу вот здесь... (Указывает. Возвращается к столу.) А вы как живете, папа?.. Петр (заученно). По-стариковски... У меня, знаете ли, два сына... И если за одного я спокоен... (Указывает на Симона.) Петр такой молодец... то с Симоном дело плохо. Ему все, знаете ли, кажется... Он там. (Указывает наверх.) Наша мама хворает, а он сидит у постели и гладит ее по голове... Очень заботливый сын... Лиза. Говорят, есть старый способ - поменять человеку имя. Это обманет злых духов. Или - наоборот. Симон (наливает чай). Нет-нет... Мы ничего этого не хотим... Религия Разума это запрещает... Лиза. Кто запрещает?
Петр. Вы добры. Но мне семьдесят, и от этого никуда не денешься... Симон. Чай, пожалуйста... Сухарики... Лиза. Мне кажется, вы часто снились мне в моей прошлой жизни. Петр. Благодарю. Лиза. А я вам? Симон (быстро). Нет-нет, вы не снились...
Лиза. Я хочу выпить... (Симону.) У вас есть что-нибудь? Симон. Тут вам не бар, не кабак какой-нибудь... Мама больная... Отец-старик... Петр (Симону). Дай графинчик и рюмки... Симон (быстро ставит на стол водку и рюмки, перекидывает через руку полотенце, стоит в полупоклоне официантом). Пожалуйста, откушайте-с... Чего еще изволите-с? Лиза (встает). Я хотела бы помянуть свою прошлую жизнь и одного человека... Симон. Умер кто? Лиза. И одного человека, которого я очень любила и который был мне больше, чем отец... Помянем его. Симон (торопливо). Вот горе-то. Куда ни кинь - одни покойники. То тот загнулся, то этот. Вот и у вас горе. Вымирает народ. Довели. Доконали. Лиза. Помянем. (Выпивает рюмку.) Что же вы, папа? Петр. Помянем... (Выпивает. Покачнулся.) Лиза (бросилась к Петру). Что с вами? Симон (отстраняет ее). Ничего-ничего... Головокружение... Это ничего...
Симон. Да нет... Никого... (Бежит к дверям.) Кто там?
Лиза (в изумлении). Лизу? Этого не может быть. Симон. Вот и я думаю. Вы же Анастасия. А спрашивают Лизу. Лиза. Мужской голос? Симон. Да уж. Не женский. Лиза (шепчет). Этого не может быть...
Лиза. Но как же... Ему плохо... (Хочет подойти к Петру.) Симон (перегораживает ей дорогу). Ах, какая вы непонятливая... Папа с утра пили водку в немеряных количествах, а сейчас одной рюмочки хватило, чтоб отрубиться... Идите... Что же вы лезете в жизнь чужой семьи? Лиза. Действительно. (Идет к дверям.) Я, пожалуй, не стану завтра приезжать... Симон. Решение правильное. У нас и так покупают - не жалуемся... А вы уж больно папу тревожите... Поминаете кого-то... Вы где остановились? Лиза. В "Метрополе". Симон. Ну уж конечно. Бывали на приемах. Вот вы сейчас приедете. Идите в ресторан. Закажите столик у фонтана. Икорки там, креветок, миног всяких и поминайте себе на здоровье хоть до утра... А нас беспокоить нечего. Мы живем хорошо. Мы в Бога веруем. Лиза. В какого? Симон. В какого надо. Лиза (задумчиво). Отдаваться не будем... Симон (беспокойно). Что? Что вы сказали? Лиза. Нет, это я так, к слову. До свидания, Петр Алексеев, известный современный художник. Симон. Прощайте, Настя. (Наклоняет голову.)
Петр (открывает глаза). Помянуть... Помянуть хотели... (Оглядывается.) Лиза! Лиза! Ты где? Симон. Какая Лиза? До горячки допился? Лиза какая-то... Петр (озирается). Лиза... Лиза... Дочка моя... Была тут... Лизонька... Симон. Да не Лиза, а Анастасия... Покупательница... Англичанка... Петр. Мы говорили с ней... О прошлой жизни... Я забыл сказать ей, что меня зовут... (Пытается встать.) Симон (обнимает его). Молчи, молчи, бедный брат мой Симон. А то скажешь сейчас опять какую-нибудь глупость. И мне придется тебя сдать. И брать только раз в неделю. По воскресеньям. В наручниках. (Плачет.) Петр. Она ушла навсегда... (Плачет.) Симон (садится на стол, кладет голову Петра себе на колени, гладит). Слава Богу, мы больше ее не увидим! Плачь, плачь, брат мой! Это слезы очищения! Петр (рыдает, уткнувшись Симону в колени). Все кончено... Все кончено... Ушла навсегда... Симон (набирает номер телефона, говорит в трубку). Вася... Васенька... Это я... Петя... Ты, что ли, спишь уже? Вася, у меня драма, у меня, Вася, трагедия... (Шепотом.) В квартире была женщина! Такая мерзость. До сих пор духами пахнет. Она пыталась отбить у меня Симона... Но он держался молодцом. И мы ее победили. Она бежала в "Метрополь". Но Симон до сих пор рыдает у меня на коленях... Слышишь?
|
|
Картина пятаяНочь. За окнами дождь, ветер. Раскачиваются деревья на бульваре.В мастерской горит камин. Петр, одетый в платье матери, в чепчике, с вязаньем в руках сидит в кресле-качалке. Дремлет. У кресла на полу - графин и рюмка. Вокруг кресла на подставках горит множество свечей. Симон - у мольберта. В правой руке кисть, в левой - палитра. Одет Симон в широкие свободные брюки и пиджак. На шее - яркая бабочка. Движения вальяжны и широки. Он то, прищурясь, смотрит на Петра, то на холст, то подходит к мольберту, то отступает. Петр (очнулся). Выпить можно? Симон (потрясен, в изумлении смотрит на Петра). Мама, как... и вы тоже? Господи... Я не могу отказать вам...
Петр. Да. Это я... Симон (облегченно вздыхает). Слава Богу... А то мне показалось... Свечи... Игра теней... Будто я - маленький мальчик, сижу в кресле, позирую, а вы стоите у мольберта и пишете мой портрет... И еще все хорошо... Мы редко говорим с тобой, мама, о главном... Ты многого не знаешь... Я пишу книгу "Религия Разума"... Мир охвачен безумием. Старый Бог умер. Наступил конец истории. Людям нужна новая Вера... Кто ж ее создаст... Но ты не волнуйся, мама. Я не один. Нас много. Я вступил в одно движение. Там меня двигают наверх. И я всерьез задумался о проблемах... Каждый всерьез должен задуматься... Он только кажется или он есть? И что за имя... Может, это имя совсем другого... Я внимательно смотрю в телевизор. Мама, они делают вид! Надо все прояснить! Безумию должен быть положен предел! Я часто вспоминаю детство. Почему тогда так все было хорошо? И кто все запутал? Ладно. Надо работать. Я спасаюсь работой, мама. (Берет кисть в руки.) Сейчас, сейчас! Придет вдохновение, придет! Я создам! Создам! Ну же! Ну! Давай, Симон, давай! (Испугался.) А-а! Идиот! Какой Симон? Петр! Петр! Давай! Сейчас! Вот оно... наступает... Ну... еще... ну, пожалуйста... Господи!
Симон (неуверенно). Есть... Лиза. Бросьте.
Симон. Нет... нет... никогда... все живы... все живут всегда... Лиза (громким шепотом). Вас хотят убить? Кого ждете? Симон. Меня? Нет... Не знаю... Лиза. А если подумать? Симон. Ты пришла меня убить? Ты - моя смерть? Лиза. Я пришла тебя накормить, Симон... Помоги разгрузить сумку. (Идет к круглому столу.) Симон (закрывает дверь, идет за Лизой, неуверенно улыбается). Меня зовут Петр... Мы же с вами недавно... Лиза. Помоги, Симон... И не валяй дурака... Ты - Симон, я - Лиза... (Разгружает сумку.) Повтори... Симон (как сомнамбула). Ли-за... А говорила... Лиза. Я тебя обманывала... А ты меня... Это нехорошо... Надо все прояснить... (Ставит на стол блестящие металлические кастрюльки, супницу, салатницы, достает серебряные вилки, ложки, бутылки с водой и бокалы.) Симон. Что это? Лиза. Это ужин. На троих. Из "Метрополя". Пришла, села у фонтана, как ты и советовал. Выпила рюмку-другую "Наполеона" и думаю: что же это я одна сижу, ем... А они там голодные... С сухарями... Не чужие, чай, люди... Симон. Чужие... Лиза. Ты мне сегодня не груби. Я сегодня строгая. Что встал? Помогай.
Симон (дергается). Спит уже... то есть я... то есть - Симона... Лиза (смотрит на Петра). Что ты его так вырядил? Это зачем? Симон (дергается). Вы маму... не обижайте... старенькая... вяжет... позирует... Лиза (решительно подходит к Петру, присаживается на корточки, заглядывает в лицо). Петя... Петр Николаевич... Вы меня слышите?
Лиза. Этого не может быть... (Бросается к телефону, в трубку.) Алло! Это кто? Вы что молчите? Это кто? (Пауза.) Скажите что-нибудь... (Кладет трубку.) Повесили. Симон (улыбаясь). Как вы появляетесь, в доме начинаются всякие безобразия. В телефон молчат. В двери стучат. Родителям-старикам спать не дают... Лиза (подошла к Петру, срывает с него чепчик). Господин Алексеев, очнитесь! Симон. Прекратите! Петр (не открывая глаз). Выпить будет? Ты кто? Лиза (с силой бьет Петра по щеке). Я - Лиза! Узнал? Симон. Боже! Что она делает! Мама! Петя! Петр (бормочет с закрытыми глазами). Простите. Как вы сказали? Лиза (с силой бьет его по другой щеке). Я вот так сказала! Узнал? Петр (так же). Зачем вы бьете? Я что, в милиции? Лиза. Так... Господин Алексеев! Или узнаете или продолжим! Симон (сдавленным голосом). Милиция! Петю с мамой бьют!
Симон. Это ведь уже не вы?.. Вы же здесь. Лиза. Это не я. Симон. А-а! Это, должно быть, тот, кто звонил! Лиза. Откройте! Симон (ехидно улыбаясь). Вам стучат, вы и открывайте! Лиза (решительно бросается к дверям, распахивает их, выглядывает). Кто здесь? Кто там побежал? Эй! (Выходит на площадку.)
Симон (рыдает и тянет дверь на себя). Уйди! Уйди! Дай закрыть! Ты не живешь тут! Это мой дом! Это все мое! Ты чужая тут! Тебя не нужно! Дай закрыть! Дай! Лиза (тянет дверь на себя). Думаешь - из Австралии приехала, так победить можно? (Декламирует громко.) "Коня на скаку остановит! В горящую избу войдет!" Русская женщина после французского коньяка - непобедима.
Симон (крепко держит Лизу, кричит сквозь слезы). Я люблю тебя! Я люблю тебя! Я не могу жить без тебя! Я хочу тебя! Отдайся! Отдайся, пожалуйста! Вот здесь, вот сейчас!.. Лиза (пытается оттолкнуть Симона, в изумлении). Как любишь? Ты что? Пусти! Не плачь! Это в тебе наносное! Ты просто устал! Ой! Да не хватай ты меня!
Симон (еле стоит на ногах, словно вся сила ушла из него, задыхается). Я... с женщиной... первый раз... целовался... сейчас... Как... это... хорошо... Лиза (изумлена). Как "первый"? Симон (задыхается). Девочку одну... в школе... давно... в щеку... И Юлю... в Париже... когда прощались... руку ей... только один раз... Как хорошо... (Без сил падает на колени.) Ты будешь моей женой? (Закрывает глаза, раскачивается.) Лиза. Симон, дорогой! Я ведь замужем... там, в Австралии... А здесь я к Пете приехала... Ты же знаешь... Симон (раскачивается, плачет). Австралия... Петя... Вишня с косточкой... Лиза. Так что извини и все такое... (Решительно идет к Петру.) Ну, Петр Алексеев! Опять уснул? (Симону.) Любить тебя? А за что? Что ты с ним сделал? Симон (раскачивается). Я ни с кем ничего не делал... Все сами... Все сами... Все делают с собой... Лиза (трясет Петра). Очнись! Вставай! Ну! (Пытается снять с Петра женское платье.) Петр (не открывая глаз). Раздеваться? Зачем? И какая разница... Все все равно... Лиза. Я тебе покажу: все равно! Ты у меня поговоришь тут! Ну, помогай! Петр (с закрытыми глазами). Могу помочь... (Пытается помочь, падает на пол, хихикает.) Какая-то баба меня раздевает... Это "Савой"? Ты тут работаешь, что ли? Валюты нет... Лиза (кричит). Господи! Я не вынесу этого! Дай мне терпения, Господи! Навязались на мою голову! (Садится на Петра верхом и лупит его изо всех сил.) Я - Лиза! Дубина! Я - Лиза! Ты - Петр! Я тебя люблю! Я тебя всегда любила! Ты - мой первый мужчина! Я к тебе приехала! Я не могу без тебя! (Плачет.) Симон (с жалобным криком бросается к телефону, колотит по рычагам, кричит в трубку). Вася! Тут воры... Их всех крадут... Ты понимаешь, Вася, всех! Меня хотят оставить одного! Девушка! Дайте Париж! Юля! Родная! Сколько лет я не говорил с тобой! Приезжай скорее! Мне без тебя плохо! Юля, Вася... Девушка! Дайте Австралию! Дайте ее мужа! Пусть заберет ее... Девушка, не плачьте! (Плачет.) Петр (открывает глаза, приподнимается). Тише! Тише! (Прислушивается.) Кто-то плачет... (Указывает на Симона, Лизе.) Кто это? Лиза. Брат твой, Симон. Петр (озираясь испуганно). Где мы? Лиза. Мы в твоей мастерской. Петр (бормочет). Я ничего не помню... Я ничего не помню... Сегодня что? Лиза. Июнь... Самые длинные дни...
Симон (бросается к Петру, хватает его за руку, тащит наверх). Мама! Пойдем! Она обманывает тебя! Пойдем, папа! Пойдем, Симон! Она убьет нас всех! Лиза (хватает Петра за другую руку, тянет к себе). Я не пущу тебя! Иди! Иди ко мне! Я буду любить тебя! Я буду целовать тебя! Ты вспомнишь меня! Симон (тянет Петра за руку). Скорее! Наверх! Наверх! Там спасение! Там! Мы спрячемся от нее! Джим! Помоги! Джим! Собака! Куси ее! Ату! Крадут! Лиза (тянет Петра к себе). Я обниму тебя, и ты все вспомнишь... Симон (лает). Ав-ав-ав! Я буду кусать ее! Я спасу нас! Ав-ав-ав! Петр (пристально смотрит Симону в глаза). Собака должна сидеть на цепи! Ты ведь Джим? Я узнал тебя! Я узнал тебя! Я все хотел проснуться, а ты не давал. Симон. Я? Нет... Ты сам... Вы сами... Петр. Ты ведь Джим? Отвечай - ты Джим? Что говорит Религия Разума? Симон (испуганно улыбаясь). Нет... Ты совсем болен... Это ты - Джим... Ты все путаешь... Мы вместе - Джим! Петр (кричит). А-а-а! Собака! На цепь! Сидеть! (Тащит Симона к будке.) Перестань сниться мне! Ты - собака! (Сажает Симона на цепь.) Голос! Голос! Симон (на цепи на четвереньках). Ав-ав! Я - не Джим! Я только, чтоб сделать тебе приятное! Ав-ав! Петр (бьет себя руками по голове). Ничего не помню! Где? Зачем? Проклятье! Лиза (тянет Петра к постели). Иди, ляг. Я обниму тебя! (Обнимает Петра, целует.) Симон. Не целуй его! Ему нельзя! Ему вредно! Поцелуй меня! В губы! В нос! Если у собаки холодный нос - это здоровая собака!
 Ужасные порядки в государстве -Безумные свободныИ сажают на цепьЛюдей разумных.Я - Симон. Симон...Хороший, добрыйЧеловек-собака по кличке Джим...И много ль надоНам, грустным странникамПрошедшей жизни?Вот - конура, вот - миска,Вот - подстилка.Тут - блохи. Тут - вчерашний суп.И все же мне хорошо.Ведь за окном ненастье,А я в тепле,Могу лежать и думатьО смысле жизни...Но почему одних сажают на цепь?Другие в это время скрипят кроватью.Дети будут пьяны, больны и глупыТак же, как и вы... Эй, прекратитеВечное движенье из тьмы во тьму,Из никуда в ничто!Эй! Прекратите!Я - человек!Такой же, как и вы!Мне хочется любви, грозы и ласки!И рук твоих Луиза, Юля... Кто тут?Ну подойдите! Не бросайте! Вот я!Я - на цепи. Я - маленький. Я - пес.Отец и мать глядят с вершины мира!Я - здесь! Я - тут! Спасите! Пожалейте!Скрипит кровать. Молчат холсты и краски.Ночь коротка. А злые мысли - длинны...Никто во всей Вселенной не ответит,Зачем покойный пес посажен на цепь?Что стережет он?..И какие мысли рождаютсяУ миски супа... О! Какие мысли!Я лучше буду спать. От этих мыслей страшно.Когда проснусь, наверное, все будетСправедливо... по-другому...Мы будем жить при светлом, светлом завтра...Я это обещаю...Симон падает на подстилку, засыпает. Напольные часы бьют двенадцать раз и играют менуэт. За окнами - дождь, гроза. Под напором ветра рухнуло дерево на бульваре напротив.
|
|
Картина шестаяУтро следующего дня. Солнечный свет заливает мастерскую. Напольные часы бьют двенадцать раз и играют менуэт. На улице - неясный шум. Ширма отодвинута. Лиза, полуодетая, спит на кровати. Петр спит полусидя у камина, прикрыт грудой старых платьев и костюмов. Во главе великолепно сервированного блюдами из "Метрополя" стола сидит Симон во фраке. В одной руке держит бокал, в другой - вилку с кусочком лимона. Неподвижен."На воздушном океане,Без руля и без ветрил,
Тихо плавают в тумане
Хоры стройные светил;
Средь полей необозримых
В небе ходят без следа
Облаков неуловимых
Волокнистые стада.
Час разлуки, час свиданья -
Им ни радость, ни печаль;
Им в грядущем нет желанья
И прошедшего не жаль..."
Какой, однако, стол накрыт для меня. Икра... Креветки... Стейк... "Камамбер"... Пир. Ну просто пир. А по какому случаю? Как удалось затащить все это на мою скалу? Впрочем, теперь я все могу... "Печальный Демон, дух изгнанья,/Летал над грешною землей..." Как приятно найти себя наконец. И как долог путь к себе. Думаешь, бывало, что ты то да се, а потом, глядишь, вдруг все открывается... И Великая Пустота вокруг... Куда же все подевались?.. Куда? А всем и не надо быть. Достаточно одного Симона. (Вздрагивает.) Кто здесь? Кто здесь? (Пауза.) Как мог я столько лет поклоняться Религии Разума? Глупец. Писал книгу... Какого Разума? Где ты видишь его? Философия Пустоты - вот что занимает меня теперь. Великая Пустота обволакивает мир и лежит без конца и края под моими ногами. Отсюда с высоты все так замечательно видно. Сейчас, еще один кусочек стейка, - и я начинаю работать над Книгой Пустоты... Чем больше наполняется сей мир людьми, тем пустыннее он становится. (Вздрагивает.) Кто здесь? Кто здесь? Никого... (Ест величественно.)
Петр. За столом сидит, жрет... Во фраке. Лиза. Чего у него - праздник какой? Петр. Спроси. Лиза. Или поминки. Петр. По ком? Лиза (смеется). По нам. Петр. Ты чего такая радостная в таком случае? Лиза (смеется). Я не радостная. Я - счастливая. Что тебя нашла. Петр. Я тронут. Лиза. Петя, даже если жить нам осталось совсем немного... (Хохочет.) Петр (испуганно). Ты чего? Ты чего? Лиза. Ой, так неловко, Петя. Хочешь признаюсь? Петр. Ну давай. Лиза. Я такая дура... Но признаться я хотела не в этом... Петя... Со мной что-то не так - я все время мечтаю о прекрасном. Петр. Ну... Лиза. Ну и вот... Согласись - мне же не пятнадцать лет уже, а я удержаться не могу - все мечтаю и мечтаю... Петр. А кто пел? Вроде опера какая... Симон (сам с собой). Музыка должна звучать громко, чтобы в головах была только Пустота. Стариков не надо кормить вообще - у них на столах и на кладбищах должна быть Пустота... Стану газету издавать: эти двое, что жили здесь, мужчина и женщина... облили себя бензином и подожгли... Люди будут читать и радоваться... Какая Великая Пустота... (Смотрит наверх.) Господин Управляющий, а вы еще выше сидите, чем я. Ваша скала повыше будет. Хотите кусочек ананаса в сиропе? А шампиньоны в сметанке? А картошечку а-ля рюс в мундирчике? Помните, господин Управляющий, как в молодые-то годы сидишь, бывало, у костерка и картошечку с одного бочку черную голыми руками таскаешь... Она жжет руки-то... картошечка... А ты чистишь кожурку-то... Ох, счастье! Рядом лошадь фырчит, копытом бьет... Барсиком зовут... Но это было и прошло. Я вам знаете что скажу... Создание Великой Пустоты - долгий и тяжелый труд... (Вздрагивает.) Кто здесь? Кто здесь? (Пауза.) Меня, знаете, господин Управляющий, в одно движение выбрали, чтобы я, значит, возглавил... Так у нас мысль такая: все движения объединить и создать Движение Всеобъемлющей Пустоты... Я бы канал телевидения купил. И крутил бы по нему только один Великий Клип. О том, как в конце концов украли и Великую Пустоту. Когда уже красть было нечего. И наказали за это дворничиху с соседнего двора. А сами улетели в другую галактику - и украли ее тоже вместе с Млечным Путем. А здесь остались жить инвалиды всех войн. Четвертушка черного, кусочек сахара и кружка воды. Гуляйте, ребята... Мне на моей скале хорошо, господин Управляющий, а вам на вашей? "Весь мир подо мною. Один в вышине/Стою над снегами у края стремнины..." Я в оперу решил поступать. Что-то голос прорезался. Давайте хором... (Поет раздумчиво.) "На воздушном океане,Без руля и без ветрил,Тихо плавают в туманеХоры стройные светил..."(Застывает. Неподвижен.) Петр. Лиза, ты тут? Лиза. Да. Заслушалась. Петр. Я что-то детство вспомнил... Ты отцу звонила? Как он? Лиза. Я все время звонила, как ты и просил... И оттуда много раз и вчера отсюда... Он есть, но его как бы и нет... Петр. Как это? Лиза. Там женщина подходит с его бывшей работы. Валя зовут... Ну та, при которой я тогда и бежала от них... Оказалось, любит сильно, плачет все... Никто понять не может - после моего отъезда он все метался, метался и вдруг исчез... нашли в каком-то приюте через полгода... потерял память, плохо ходит, говорить не может... То ли сделал с собой что, то ли... Валя взяла его домой, поит, кормит, лечит... Хорошая женщина оказалась... Я деньги присылала на лекарства... Не помогает ничего... Опять я кругом виновата... Хотела поехать к ним сегодня... Ты там развязаться пробуешь? Петр. Серьезно привязал на этот раз. Что-то мне это не нравится. И топор на стол положил. Лиза. На остров Пасхи год назад летала... Мечта детства... Стою рядом с этими изваяниями, смотрю на них и думаю: Господи, как же я Петю люблю...
Толпа на улице (скандирует). Пи-во! Пи-во! Пи-во! Симон (кричит). Что? Что? Товарищи! Граждане! Господа! Вперед! Толпа на улице (скандирует). Пи-во! Пи-во! Пи-во!
Лиза. Что с ним? Обморок? Я не вижу отсюда... Петр. Наверно. (Пытается развязаться.) Лиза. Что они кричали там? Петр. По-моему, требовали пива. Требование разумное, я бы и сам выпил, но зачем так громко и хором? Лиза. А-а... Я поняла. Вчера в гостинице смотрела телевизор. Тут неподалеку открывают фонтан из настоящего пива. Ожидали до пятидесяти тысяч человек. Петр. О, времена! О, нравы! И на помощь не позовешь - никто не услышит. (Кричит.) Симон! Симон! Очнись! Не реагирует. Лиза, ты как там? Лиза. Эрвина жалко. Он такой хороший. Страусов разводить начали... Петр. Попробуем иначе... (Орет.) Мама! Помоги мне! Мама! Симон (резко садится на полу). Да... Мама... Да... (Смотрит на Петра в изумлении.) Петр, брат мой... Что с тобой? Господи! (Бросается к Петру, отвязывает его.) Кто привязал тебя? (Укоризненно.) Петя, Петя... Я тысячу раз говорил тебе - будь осторожен... Наверное, ты впустил в дом незнакомых людей... Наверное, выпил... Ах, Петр, Петр... Петр. Лизу отвяжи. Симон (изумлен). Лизу? Какую Лизу? Где? Петр. Там, за ширмой. Симон (идет к ширме, бормочет). Кто такая? У тебя новая девушка? (Подходит к Лизе, изумлен.) И вас привязали? Здравствуйте. Меня зовут Симон. Я брат Петра. (Отвязывает ее.) Простите Петра. Он так неосторожен, так доверчив... Впустил в дом грабителей... (Пристально смотрит на Лизу.) Поразительно. Лиза (садится на постели). Что? Симон. Вы так похожи на нашу маму. Лиза. А мама ваша... она... Симон. Мама умерла. И отец умер. И Джим умер. Все умирают. (Улыбается.) У меня никого нет, кроме Пети. Лиза. Мы... с вами... виделись раньше? Симон. Нет... Нет... Зачем вы так похожи на маму?
Лиза. Ты уже взрослый, сынок, ты сам должен знать. Симон. А-а... Помню... Мне семь лет, потому что в сентябре я пойду в первый класс. Лиза. Да, сынок. Мы с отцом уже купили тебе портфель, тетради и пенал. Симон. А Петьке - пять. Он еще маленький. Петр. Зато мне вчера в варениках косточка попалась... на счастье... И дерево сливовое я нарисовал совсем похожее... И папа обещал меня взять на рыбалку... Симон. Он всегда задается, мама... И ты его больше любишь, чем меня... Лиза. Я вас обоих очень люблю... Симон. У меня мечты разные есть... Вот вырасту и стану самым главным в нашей стране... чтобы все было справедливо... Или стану известным художником... Или поеду в Париж и там женюсь... (Улыбается.) Или еще, мама: я вырасту и сойду с ума... Лиза. Что за глупости, Сема... Симон. Потому что тогда все мои мечты сбудутся... И Петька не сможет смеяться надо мной... Лиза. Сейчас самые длинные дни, самые короткие ночи... Это значит, что света много, а темноты совсем мало... Симон. Можно долго играть и вечером не бояться... Петр. Давай целовать маму в обе щеки. Я - в эту. Ты - в эту. И она обрадуется... что дети ее так любят... Лиза. Смешные... Неужели я так с вами всю жизнь и буду возиться... Симон. Мама... Как зовут нас всех? Лиза. Ты разве не знаешь, сынок? Симон. Нет... Знаю... А на самом деле?
Лиза (в трубку). Алло... Я слушаю вас... Ну что же вы молчите? Что вы все молчите? Алло... Я сейчас трубку повешу... Боже мой! Отец? Отец! Ты? Господи! Как я рада! Да! Я - Лиза! Да! Я твоя дочка! Не волнуйся... Говори спокойно. Я люблю тебя. Что? Болел? Имя вспомнил? Родной ты мой. И телефон вспомнил? Умница моя. Говори медленно... Я приеду. Конечно. Ты виноват? Нет, это я виновата. Да, Валя очень хорошая... Она любит тебя... Устал?.. Отдохни... Не волнуйся... Валя, это уже вы? Валя, счастье-то какое! Ну не плачьте. Я приеду. Можно не одна? Спасибо вам... (Вешает трубку. Пауза.) Представляешь - она кормила его и стала рассказывать, что я вернулась, а он вдруг говорит: я позвоню ей... Петя... Петр (встает). Лиза... Знаешь, давай выйдем на улицу... Хоть ненадолго... На бульвар... Потолкаемся среди этой безумной толпы... Будем кричать: "Пива! Пива!" Я куплю тебе воздушный шар... Я несколько месяцев не был на улице... Я не видел людей... Я забыл, что это такое... Почему больше не продают "уйди-уйди", шариков на резинке, и куда-то делось настоящее эскимо... Пойдем шататься, петь песни и делать замечательные глупости... Лиза. А Симон? Петр. Его вообще-то Семен зовут. С детства. Имя такое. Хорошее. Семен, ты что? Симон (сидит на полу, оглядывается). Я-то вообще, что?.. Вы идите... Я убираться буду... Я убираться люблю... (Встает, начинает прибираться.) Чтоб чисто было кругом...
Лиза (хохочет). А он идет мимо и говорит: "Девушка, не хотите познакомиться со мной?.." И безумно на отца моего похож... Петр (смеется). А девушка говорит: "Я всю жизнь мечтала вот именно с вами познакомиться...." Вот это, Лиза, моя мастерская... Лиза (смеется). Так вы еще и художник? Петр (смеется). А это брат мой, Семен... Лиза (смеется). Так у вас еще и брат есть?.. (Симону.) Очень приятно. Надеюсь, мы будем друзьями. Петр (Симону). Ну что ты молчишь, Сема? Симон (Лизе, раздумчиво). Мне всегда приятно вас видеть. (Бродит бесцельно.) Петр. Ты немногословен, брат мой... Лиза, идем? Лиза. Да... Только оденусь... (Идет за ширму.)
Петр (возвращается в комнату, берет со стола топор и относит его к камину). Чего топор на столе делает?
Симон. Да, я слышу тебя...
| |
Действие первое | Алексей Казанцев | "Кремль, иди ко мне!"