KOI | MAC | DOS | WIN | LAT

Часть вторая

Картина вторая.


Елизавета Сергеевна и Степан Иванович внимательно смотрят друг на друга.

Степан Иванович. И женщина какая-то по комнате ходит, улыбается.
Елизавета Сергеевна. И мужчина какой-то на меня смотрит.
Степан Иванович. Разглядывает меня, разглядывает.
Елизавета Сергеевна. И радиоприемник у него такой же, как у моего мужа.
Степан Иванович. Пригляделся.
Елизавета Сергеевна. Ну думаю - все.
Степан Иванович. Так это же моя жена!
Елизавета Сергеевна. Степа?
Степан Иванович. Лиза?
Елизавета Сергеевна. Вот дела!
Степан Иванович. Жена мужа не узнает, а муж жену.
Елизавета Сергеевна. Ты не видел мои очки?
Степан Иванович. Нет, я же без очков.
Елизавета Сергеевна. Может быть они в той комнате? (Уходит.)

Степан Иванович наливает рюмку. Заходит Барсуков.

Барсуков. Зачем-то я вернулся и забыл зачем.
Степан Иванович. Может быть забыли что?
Барсуков. Не помню. А Елизавета Сергеевна - где?
Степан Иванович. Она очки потеряла. (Наливает рюмку Барсукову.)
Барсуков. Хорошая у вас жена. А моя наоборот - все время находила. И все против меня какие-то улики. То билет в ЦПКиО, то билет на этот, как его, речной пароходик, только я уже не помню этого момента. Память не та. Ничего не помню. Только вот как рыбачить в детстве ходил - это помню, каждую подробность.
Степан Иванович. Я и не знал, что у вас жена есть.
Барсуков. Так ее и нет, умерла.
Степан Иванович. Сочувствую.
Барсуков. Что вы - и слава богу! Если бы она видела, что сейчас происходит, что творится! Да если бы она была жива, она б в гробу перевернулась!
Степан Иванович. Царство ей небесное.

Выпивают. Барсуков внимательно смотрит на Степана Ивановича.

Барсуков. Так что хорошо, что она ничего не видит.
Степан Иванович. Моя тоже - ничего не видит.
Барсуков. Женщины - существа неизлечимые.
Степан Иванович. Но вы-то, вы-то видите?!
Барсуков. Я, к сожалению, вижу, но...
Степан Иванович. Я, конечно, тоже вижу не очень хорошо, но я хотя бы каждый день слушаю радио!
Барсуков. Вот видите!
Степан Иванович. А вы слышали - коммуни...

Заходит Сестра, заглядывает Аня.

Аня. Ц Ц Ц Ц Ц Ц Ц Ц Ц Ц Ц Ц Ц Ц
Сестра. Ч Ч Ч Ч Ч Ч Ч Ч Ч Ч Ч Ч Ч Ч
Барсуков. Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш Ш
Сестра. Ты с ума сошел!
Аня. Мама услышит!
Елизавета Сергеевна (заходит). Вы не видели мои очки?
Аня. Мы ничего не видели.
Сестра. Может быть они в той комнате?
Елизавета Сергеевна. Может быть, но их там нет.
Барсуков. Может быть вам мои подойдут?
Елизавета Сергеевна (надевает очки). Может быть, только я в них ничего не вижу.
Степан Иванович. Ну а что ты хочешь увидеть? На, лучше послушай радио!
Елизавета Сергеевна. Уберите от меня эту гадость! Это невозможно!
Сестра. Папа!
Аня. Ты что, с утра выпил?
Степан Иванович. Да!
Барсуков. Начинается.
Степан Иванович. Ну а как же иначе? Как я могу жить трезвым? Разве вы не знаете, что происходит?!
Елизавета Сергеевна. Ничего не хочу слышать!
Степан Иванович. Нет, ты послушай, послушай!

Елизавета Сергеевна уходит, Степан Иванович за ней.

Елизавета Сергеевна. Тихо, дети услышат!
Степан Иванович. Так они ничего не видят!

Из дальней комнаты слышится смех Елизаветы Сергеевны и Степана Ивановича.

Барсуков (грустно). Слышали?
Аня (встает на цыпочки). Только ничего не видно.
Сестра. Вот и в пятницу тоже самое было.
Барсуков. В пятницу? Я пятницы не помню.
Сестра (смеется). Вы никогда ничего не помните!
Барсуков. Да. Я даже, знаете, молодого лица матери своей не помню. Как вот рыбачить в семь лет ходил - помню. Поймаю налима килограмма на два, несу домой. Налима помню, каждую его прожилку, запах, а вот молодого лица матери моей в памяти не сохранилось. Стерся у меня ее молодой облик.
Аня. А я знаете, что помню - как Андрей мне косы заплетал. Стоял на коленях, держал ленты в зубах, заплетал мне косы своими огромными руками. Смотрел в глаза.
Сестра. Ты такая маленькая была все время.
Аня. Была, да сплыла.
Барсуков. А вы знаете, что он...
Аня. Конечно знаю. Но разве дело в возрасте? Я люблю его лицо с морщинами, его сильные руки. С ним - мне ничего не страшно.
Сестра. А я с такой бы радостью обо всем забыла! Обо всем, что было раньше! (Смеется.) Как "любительница абсента", любительница коньяка, молодых мальчиков, их растрепанных голов, так и останусь. У них другие глаза, другое тело, им ничего не жалко, им нечего вспоминать, у них все для тебя. У мужчин другая жизнь!

Заходит Пирогова.

Пирогова. Ну что, вы про меня совсем забыли? Я вас жду, жду!
Барсуков. Боже мой, Наташа - виноват!
Пирогова. Теперь отвечайте за все. Вы мне исковеркали все утро!
Барсуков. А давайте с вами вечером куда-нибудь сходим?
Пирогова. Нет, вечером не могу.
Барсуков. С другой стороны - и правильно. И не могите.
Пирогова. Почему?
Барсуков. А то влюблюсь, женюсь - и начнется.
Пирогова. Ну причем здесь это? (Смеются.) Если вы хотите мне о чем-нибудь сказать, так скажите прямо. Вот я - вообще не скрываю ни одной мысли!

Заходят Сева и Андрей.

Сева. А вот и мы!
Пирогова. Андрей, как вы себя чувствуете?
Барсуков. А чего ты с чемоданом?
Андрей. А я сегодня уезжаю. Зашел попрощаться.
Сестра. Вы нас бросаете?
Аня. А куда вы уезжаете?
Андрей. Домой.
Пирогова. Это далеко?
Андрей. Очень.
Аня. А давайте пить чай или кофе?
Барсуков. По такому поводу можно и покрепче. Все не триметил бутан.
Аня. Триметил что?
Сева. Этим, кажется, мышей травят.
Пирогова. Я должна вам обязательно подарить чего-нибудь на память. Вы нам будете писать? Пишите обязательно. А у вас рубашка в чем-то испачкана, вот - на рукаве - какие-то чернила. А там, куда вы уезжаете, о вас есть кому заботиться?
Андрей. У меня там бабушка и сестра.
Барсуков. Вот они обрадуются!
Сева. Ну идемте, идемте!
Сестра. Давайте в той комнате стол накроем! (Уходят.)


Часть II, картина 1Титульный листЧасть II, картина 3
Часть II, картина 1 | Титульный лист | Часть II, картина 3


© 1996 Оля Мухина
pochta@theatre.ru