Театр на Таганке: ЕЛИЗАВЕТА БОНДАРЬ: «ОЧЕНЬ МНОГО ЗАВИСИТ ОТ ТОГО, С КЕМ ТЫ СОЗДАЕШЬ СПЕКТАКЛЬ»

20 декабря на 3-й сессии проекта «РЕПЕТИЦИИ» режиссер Елизавета Бондарь представит эскиз спектакля «Гробница малыша Тутанхамона» (Э. Дюфо).

 — Про мои первые впечатления сказать не очень просто, потому что мы только вчера собрались и только с двумя артистами – Настей Кащеевой и Сережей Трифоновым. Но – вот что неожиданно получилось – мы сразу начали работать так активно, что я была поражена. Я много участвовала в лабораториях, и далеко не всегда начало было с такой мощной инициативой и таким энтузиазмом. Это здорово – давай-давай, что делать, куда идти, поехали!.. От этого бурного начала у меня хорошее впечатление. Так что пока все идет нормально.
Что касается концепции постановки, да, мы над ней работали с Лёшей Лобановым, художником, которого я пригласила на этот эскиз. У нас уже есть целостное восприятие этого произведения, но какое мы придумали решение, я пока не буду говорить, все может поменяться.
Сейчас мы начнем знакомиться и работать с артистами, мы ходим здесь, присматриваемся, дышим этим воздухом. Очень важно, очень много зависит от того, с кем ты создаешь спектакль. Не думаю, чтобы что-то глобально поменялось в наших решениях, но коррективы непременно будут. Сейчас я только знакомлюсь. Да, я смотрела предыдущие показы, я выбрала артистов, но это был взгляд со стороны. А сейчас мы начинаем, и именно в работе рождаются какие-то важные смыслы. Мое убеждение такое – за столом много не придумаешь. Да, есть мое внутреннее видение, к этому будем стараться идти, но у меня был опыт – приходишь с готовым решением, встречаешься с артистами, видишь их глаза, и через три дня рождается просто другое произведение, созданное вместе.
Конечно, все равно ты, как режиссер, ведешь актеров, пытаешься их открыть, заинтересовать, главное – чтобы не были равнодушны. Тогда что-то возможно поменяется и в них, я думаю, любая работа немного меняет артиста. Тем более, что нам предстоит крайне интенсивная работа, сплошное тесное взаимодействие, ведь у нас на всё только 7 дней.
Так что пока целостного впечатления у меня нет. Но ведь мы тут не соревнуемся. Мы существуем здесь и сейчас. У нас будет композитор, он пишет музыку специально для нашего спектакля, и еще мы специально пригласили музыкантов, они придут играть. Но задача лаборатории – рассказать историю через артистов. Родится из нашего общего дела какая-то энергия или нет? Получится – прекрасно, имеет смысл продолжать, нет, не родится искра за семь дней, ну что ж – расстанемся.
А вот в отношении подготовки к лаборатории – я очень довольна. Все сделано в высшей степени профессионально, заботливо, и видна заинтересованность театра, все заранее продумано, все готовы нам помочь, предоставить нужное, так супер подготовлено бывает далеко не всегда.

Беседовала Елена Соловьева

Театр на Таганке: АНДРЕАС МЕРЦ-РАЙКОВ: «ТЕАТР — ЭТО ВСЕГДА О ЛЮДЯХ»

19 декабря режиссер Андреас Мерц-Райков в рамках 3-й сессии лаборатории «РЕПЕТИЦИИ» представит эскиз спектакля «Мать» по пьесе Б. Брехта.

 — Приступая к таким постановкам с очень ограниченным ресурсом времени, лучше заранее знать – что ты хочешь сделать. Конечно, невозможно подготовить подробный план, в который потом просто «затолкать» людей и заставить их его исполнить. Поэтому, подготовившись, надо быть в состоянии встретиться с артистами и понять – кто перед тобой, в чем они сильны на сцене, и развить вместе с ними их финальную форму. О чем эта форма, о чем должна быть вся постановка, и каким образом мы будем пытаться ее осуществить, безусловно необходимо знать заранее.
В этой работе надо быть гибким, потому что с одной стороны режиссер должен быть неким вещателем, должен давать актерам ощущение, что знает, что делает, иначе ему никто не доверится. А с другой — одновременно с этим «вещанием», нужно очень четко и чутко воспринимать, что идет от артиста, что он за человек, как на него реагировать, потому что театр – это всегда очень личное взаимодействие, игра, строящаяся на личности. И конечно безумно интересно впервые встретиться с этими личностями. Как будто начинается игра в покер с новыми партнерами, ты начинаешь изучать – что это за человек, как он себя ведет? Хочет ли тебе понравиться, или у него какая-то своя, другая игра, может быть, он тебе не доверяет, или считает себя выше, умнее, это узнавание всегда очень интересно. Это, можно сказать, такой флирт, кокетство, но без сексуальности, это забавно, и вот в такую игру мы вчера играли. И еще неделю будем продолжать.
Себе же я всегда говорю – надо быть лучше и лучше, надо совершенствоваться. Это моя постоянная идея.
Постановка всегда отражает репетиционный процесс, его историю и историю актеров. И спектакль, по моему мнению, только тогда хорош, когда на сцене удается увидеть личности артистов, которые его играют. Ведь театр – это всегда о людях. И на сцене хочется видеть конкретных людей. Поэтому артисты всегда становятся частью концепции. Иногда бывает так: репетируешь и думаешь – вот это маленькая роль. А в конце оказывается, что она – одна из ключевых. Это результат репетиционного процесса. И это не результат того, что кто-то из артистов тебе понравился больше остальных, просто так оказалась вовлечена в спектакль его личная история. 
Возможно, есть режиссеры, которые игнорируют личную историю, мне это чуждо. Так же, как чужда традиция вторых составов. Я никогда их не делаю. Если человек играет роль, то это его роль, и только он может это делать. С другим составом надо просто делать другой спектакль.
Так что, артисты обязательно влияют на постановку. Но и переписать пьесу я тоже не могу. Мне хочется думать, что в конце уже не форма будет держать актеров, а они возьмут верховенство над формой и ответственность за спектакль, что он станет их спектаклем.
Для меня артист идентичен персонажу, он не персонаж, но он рассказывает историю персонажа. Ведь в любой комнате, любом пространстве, если ты находишься там с каким-то человеком, ты уже находишься с ним в определенной реальности, и я исхожу именно из этого – с кем я. Моя работа в том, чтобы эту реальность, эту ситуацию понять, сделать ее полезной для спектакля, чтобы мы могли включить ее в постановку.
Например, у нас есть молодой актер Александр Метелкин, который еще только заканчивает обучение. И сейчас он оказался здесь среди опытных и профессиональных артистов, вот уже есть некое положение, иерархия, в которой он хочет что-то доказать, показать, на что способен, – разве это не подходит один к одному к его роли? К его отношениям с остальными персонажами? И этот материал у нас уже есть, мы можем с ним играть, развивать дальше, и обнаруживать еще истории в нашей реальности и с ними работать.
Я работаю так. Как другие – не знаю. Посмотрим, найдем ли мы все между собой понимание. 
Каждую пьесу я ставлю только один раз, повтор спектакля для меня невозможен. Может быть, лет через 20 и можно вернуться к уже поставленной пьесе, будучи другим человеком, почувствовав и желая открыть в ней что-то новое.

Записала Елена Соловьева

Театр на Таганке: МИХАИЛ ЕГОРОВ: «Я ВЕРЮ, ЧТО АРТИСТЫ МОГУТ ВСЁ!»

18 декабря в рамках проекта «РЕПЕТИЦИИ» режиссер Михаил Егоров представит эскиз спектакля «Русалка» по произведению А. С. Пушкина.
На второй день после начала работы над постановкой Михаил поделился своими впечатлениями с завлитом театра Еленой Соловьевой.

- По концепции у меня, конечно, кое-что есть в голове, и чего-то нет. Приходить к артистам с полностью готовой картинкой – это хорошо только в кино. Там это работает. Там, если есть воля и хорошая команда, будет шанс дотянуть результат до этой картинки в голове, в лучшем случае процентов на 60. В театре – другое дело, и приходить с полностью готовым решением – дело неблагодарное. Ты придешь и начнешь пытаться живые организмы, живые существа подогнать под свой ответ, под свою формулу. Поэтому у меня намечены пиковые точки, остальное я еще не знаю. Это будет искаться здесь.
Я знаю, например, как мы организуем текст, пространство текста. Я пришел с неким материалом, который, грубо говоря, отличается от канонического текста из собрания сочинений Пушкина. То, что поэма не закончена, еще вопрос исследования. Есть мнение, что она может считаться и законченной. У Рецептера есть замечательные наблюдения, а он держал в руках рукописи из Пушкинского дома, так вот в них находят такие меточки, циферки и галочки, которые говорят, что можно считать историю законченной. По меньшей мере, это не открытая история, как она подается в ПСС. 
В своем предельном звучании наша поэма длится 40 минут, этого недостаточно для театра, и мы из того же Пушкина добавляем некоторые тексты, которые мне кажутся уместными. Таким образом, мы знаем, как организовать текст. С художницей мы придумали, как организовать пространство. Конечно, не досконально, это лаборатория, но принцип организации есть. Мы разделим зал на две стороны, поместив действие между зрителями, это очень специфично, но нам надо так.
Наша история начинается с того, чем заканчиваются все русские сказки – мирком да за свадебку. С этого мы начинаем, по ходу действия окажется, что есть жизнь, есть долги…

Артисты… Артисты у вас замечательные. С некоторыми я знаком, как зритель, и довольно давно. Кого-то видел тут. Мы, правда, немного поменяли распределение. Режиссер, как говорил В. И. Немирович-Данченко, как модистка, видит – что человеку идет, что нет. Если у артистки есть тяготение к такому-то психофизическому существованию, так не надо противиться ее природе.
А вообще они делают какие-то волшебные вещи, ваши артисты. Они молодцы, у меня сегодня лишь второй репетиционный день, и вчера мы только-только что-то наметили с актрисой, и вдруг сегодня она приходит с внутренне отрепетированным сложнейшим подходом к материалу – уже прочувствовала, погрузилась, все сделала. Только скажи – где стоять и куда идти – все – можно выпускать на сцену! Это же надо представить, какая у артистов степень готовности к работе! Какая степень погруженности и отдачи! Феноменально. Наш спектакль я называю антиопера. Многое из того, что мы делаем, регулируется не сюжетной драматургией, а музыкальной. Многое ведут музыкальные понятия – крещендо, ритм, и так далее, что не всегда применяется в драматическом театре. Но у нас стихотворный текст, а он имеет свою организацию, свою мелодику.
А вообще я верю, что артисты могут все. А если веришь в это, то артисты могут все. Такая магия, и она помогает режиссёру жить и работать. И я очень рад, что мы тут собрались и экспериментируем, и надеюсь, что что-то хорошее найдем.

Записала Елена Соловьева