"Смуглая леди сонетов" Бернард Шоу
Режиссер - Роман Козак
Сценограф - Екатерина Кузнецова
Премьера - 26 сентября 1997 года
Спектакль идет без антракта, продолжительность - 1 час 40 минут

Театр "Et Cetera" сыграл премьеру спектакля "Смуглая леди сонетов" в только что открывшемся помещении на Новом Арбате. Выбор пьесы для дня открытия театра, судя по всему, не случаен: невеликое по объему создание Б.Шоу, посвященное великому Шекспиру, завершается проникновенными монологами о судьбах театра, которые ренессансный драматург обращает к своей королеве. Шоу вкладывает в уста Шекспира полные глубокой убежденности речи, не утерявшие актуальности и по сей день: "...сочинение пьес - серьезное дело, ведь так сильно влияние театра на склонности людей и их умы..."

Увы, достойный выбор пьесы, пожалуй, одна из немногих удач (если не единственная) этой постановки Козака. Спектакль оставляет тягостное впечатление самодеятельности средней руки. Блистательный актер Александр Калягин в роли Шекспира как-то тускнеет и стушевывается; привычные задор и обаяние предательски оставляют его. Уныло слоняется герой между корявым деревом и дворцовым фонтаном (возникшими по прихоти сценографа), поджидая свою смуглую леди, но сталкиваясь вместо нее с самой королевой Елизаветой...

В спектакле использованы отрывки из шекспировских пьес "Много шума из ничего", "Гамлет", "Король Лир" (разыгранные довольно примитивно) и знаменитые сонеты.

В спектакле также заняты: Т.Владимирова, А.Бусыгина, И.Золотовицкий.

М.Х.

"Принц Гомбургский" Г.Клейст
Режиссер - Михаил Мокеев
Художник - Юрий Хариков
Премьера - апрель 1998 года
Спектакль идет с одним антрактом, продолжительность - 2 часа 15 минут.

Затейливость, красочность, неординарность - пожалуй именно так можно определить творческий почерк Юрия Харикова. Увидев имя этого художника на театральной афише, можете быть уверены - спектакль оформлен необычно и оригинально. "Королевские игры" в Ленкоме, "Фальбала" в театре Филипенко, "Свадьба Кречинского" в Малом - вот лишь малая толика его работ. Сегодня к этому списку добавилась еще одна - "Принц Гомбургский" в театре Александра Калягина.

Пьеса Генриха фон Клейста (равно как и имя самого драматурга) мало известны широкому зрителю. Материалом для драмы послужили реальные, хотя довольно вольно интерпретированные Клейстом, события битвы при Фербеллине (1675), во время которой принц Фридрих Гомбургский вопреки приказу курфюста ввязался в битву, чем, однако, принес своим соотечественникам победу. Благодарный курфюст тем не менее приговаривает принца к смерти (за нарушение приказа вышестоящего начальника). Чувства и долг - извечный романтический конфликт - нашли в этой пьесе почти безупречное воплощение.

Однако ее сценическая интерпретация далека от идеала. Вычурная пластика и неестественные интонации героев; избыточно красочные костюмы; экономная в выразительных средствах и фантазии режиссура - все наводит на мысль о пародии. Но, к сожалению, искренняя увлеченность актеров собственной игрой вырывает эту спасительную соломинку из рук.

Несмотря на затейливые и одновременно невыносимо пестрые костюмы Харикова; несмотря на использование последних достижений техники (план битвы при Фербеллине, воссозданный средствами компьютерной графики, проецировался на декорации); несмотря на личное обаяние Алексея Осипова, игравшего принца Гомбургского - спектакль нестерпимо скучен. И, право слово, Клейст не виноват - пьеса-то неплохая.

А.С.

"Дон Кихот" А.Морфов по мотивам романа Мигеля де Сервантеса в переводе Н.Любимова
Режиссер-постановщик - Александр Морфов
Сценография и костюмы Эдуарда Кочергина
Премьера - 2 октября 1999 года
Спектакль идет с одним антрактом, продолжительность - 2 часа 50 минут.

Спектакль начнется с цитаты из Борхеса: "Сочинить "Дон Кихота" в начале семнадцатого века было предприятием разумным, необходимым, быть может, фатальным; в начале двадцатого века оно почти неосуществимо".

Что же говорить о конце двадцатого столетия, надежно отринувшем идею донкихотства, окрещенную режиссером спектакля Александром Морфовым религией достоинства? Неосуществимо? Но театр "Et Cetera" дерзает. Да так, что сочиняет на дощатых подмостках, обретших облик испанского постоялого двора, собственную историю по мотивам романа Сервантеса, расставляет в хрестоматийном тексте новые акценты и ударения, подмешивает к сервантесовскому слову фрагмент пьесы "Розенкранц и Гильденстерн мертвы" ныне здравствующего английского драматурга Тома Стоппарда, добавляет пролог и эпилог, а в довершении этого "произвола" заключает бледную тень мечтательного Дон Кихота в обличье народного любимца Александра Калягина.

Идею, во имя которой, по-видимому, создавался спектакль, приберегли для финала: измученный собственным безрассудством Дон Кихот слагает с себя рыцарские полномочия, попросту говоря, отказывается продолжать вести утомительную жизнь странствующего идальго. Но идеалы справедливости (оказывается, опасно-привязчивая штука) уже пустили ростки в душе слуги Дон Кихота - небезызвестного Санчо Панса (Владимир Симонов, высокий и худощавый - снова вразрез с привычным представлением о герое), который и подхватывает копье Дон Кихота, и вырастая с помощью киношной техники до размеров необычайных, садится на Россинанта, переступает порог театра, оказывается на Новом Арбате и растворяется в суете московской толчеи...

Но прежде чем произойдет извлечение морали герой Калягина самым артистичным образом совершит великое множество нелепостей, беспрестанно танцующая массовка обдаст его не меньшим количеством грубоватых насмешек, Альдонса, она же - возлюбленная Дон Кихота несравненная Дульсинея в муках родит ребенка (?), а над всем этим будет витать... тень скуки.

Не пугайтесь последних слов, Калягина в этой роли смотреть надо. К тому же спектакль может иметь приятное и полезное послевкусие: стоит только купить небольшой черный буклет, полный интереснейших цитат известных людей о Дон Кихоте и донкихотстве. Два гениальных стихотворения И.Бродского - среди их числа.

А.С.

"Шейлок" ("Венецианский купец") У.Шекспир
Режиссер - Роберт Стуруа
Сценография и костюмы - Георгия Алекси-Месхишвили
Композитор - Гия Канчели
Премьера - 20 апреля 2000 года
Спектакль идет без антракта, продолжительность - 2 часа 15 минут

В последнее время на сценах московских театров все чаще появляются классические пьесы, обряженные в современные одежды. Еще немного и такой подход к постановке хрестоматийной драматургии начнет считаться дурным тоном. Но пока экипированные по последней моде герои Пушкина, Тургенева или Шекспира особого раздражения не вызывают. Чаще всего "операции по омоложению" проводятся над творениями Великого Барда. Вечные темы и знакомые проблемы, поднимаемые в его пьесах, провоцируют к тому с удручающей неизбежностью.

Не смог устоять перед соблазном побеседовать с Шекспиром на сегодняшнем языке и Роберт Стуруа. Впрочем доподлинно установить где и когда происходит действие его версии шекспировского "Венецианского купца" не так-то просто. Художник Георгий Алекси-Месхишвили со временем и пространством обращается на удивление непосредственно, сводя в рамках одного спектакля разные эпохи. На небольшом сценическом пятачке типичный офисный интерьер с обязательными компьютерами соседствует со причудливо изогнутым нежно-голубым сказочным деревом; строгие деловые костюмы - с роскошной венецианской парчой, средневековые одежды - с современной военной формой.

Подстать ироничному эклектизму художественного оформления немного насмешливый, с легким "грузинским акцентом" язык режиссера Роберта Стуруа. Его спектакль, на мой взгляд, сопоставим с наивно-мудрыми, яркими и красочными полотнами Пиросмани. Жесты и пластика актеров кажутся немного нарочитыми, эмоции - на полградуса "выше нормы". Даже непременные персонажи любого грузинского фильма или спектакля - молчаливые "чудики" - есть в этом спектакле. Их роль играют два клерка Шейлока (они же - друзья Антонио, они же - слуги Порции). Несмотря на то, что они не являются ни комментаторами, ни двигателями сюжета, они словно духи пьесы, постоянно на сцене, постоянно в центре событий.

Хотя спектакль и назван "Шейлок", история Порции, выбирающей жениха при помощи испытания загадкой трех ларчиков, интересует режиссера куда больше, нежели своеобразие взаимоотношений еврея Шейлока и христианина Антонио. На изматывающую прихотливость вражды-дружбы, связывающей этих героев, на перепады от жгучей ненависти к трогательной заботливости режиссер лишь намекает, не желая делать акцент чуть ярче. Поэтому, несмотря на хорошую игру и Александра Калягина (Шейлок), и Александра Филипенко (Антонио) остается ощущение невнятности, недоговоренности, недораскрытости образов центральных персонажей.

В спектакле также заняты: И.Золотовицкий, А.Завьялов, А.Ивченко, М.Скосырева и др.

А.С.