"Злодейка, или Крик дельфина" - Иван Охлобыстин
Режиссер-постановщик - з.а. России Михаил Ефремов
Художник-постановщик - Евгений Митта
Оператор-постановщик - Гарик Сукачев
Премьера - 16 февраля 1996 г.
Спектакль идет без антракта, продолжительность - 1 час 30 мин.
Дети до 16 лет не допускаются.

Принято считать, что компания друзей-единомышленников, зажегшись сумасбродной (по мнению окружающих) идеей, упоенно днем и ночью репетирующая спектакль, обязательно должна создать шедевр. Ефремову-младшему, делавшему, как говорят, "Злодейку" по вышеуказанному рецепту, почему-то не удалось. То ли ингредиенты были не те, то ли... Спектакль получился такой же невнятный, как и странное, с претензией на интеллектуальность, глубину и авангардизм творение Охлобыстина.

Сюжетная канва представляет собой парафраз арбузовской пьесы "Мой бедный Марат": два друга любят одну девушку. Но изменилось время, изменились и его герои. Девушка Катя (Евгения Добровольская) - как и положено героине сегодняшнего дня - женщина падшая, хотя добрая и чистая душой. Друзья - Юра (Сергей Шкаликов) и Саша (Константин Чепурин) - не терзаясь, как арбузовские герои, комплексом благородства и не желая уступить друг другу Катю, выход из ситуации находят необычайно простой и опять-таки созвучный духу времени: решают создать семью "на троих". Правда, сделать это Охлобыстин им не позволяет, заставляя одного из друзей случайно застрелить другого, а затем выброситься в окно. Вряд ли драматургу помешали моральные принципы - просто так драматичнее и театрально эффектнее.

А эффектов в спектакле хватает. Чего стоит один только казачий хор, живущий в квартире друзей, и своими колоритными явлениями (с песнями и плясками) вносящий некоторое разнообразие в их сумрачную жизнь, полную разговоров, размышлений и наркотических галлюцинаций.

Предельная простота сценографии, наверное, должна была концентрировать внимание зрителей на глубокомысленных и остроумных диалогах Юры и Саши. Но, отсмеявшись положенное, их содержание забываешь необычайно легко и безболезненно.

А. С.

"Маскарад" М.Ю.Лермонтов
Постановка - Николай Шейко
Художник - н.х. России Март Китаев
Композитор - Ю.Симакин
Спектакль идет с одним антрактом, продолжительность 2 часа 40 минут

Спектакль начинается с оригинального театрального эпиграфа: на небольшом помосте в глубине сцены застыли две фигуры - черный фрачник и красный лучник - фигуры со знаменитого портрета Всеволода Мейерхольда кисти Бориса Григорьева. На несколько секунд Арбенин и Неизвестный, изображающие григорьевскую картину, застыли недвижно, но звучит музыка, и они "оживают", включаясь в безумный вихрь бала-маскарада. Этот легкий и изящный штрих - почтительный поклон современного режиссера великому Мастеру, создателю легендарного "Маскарада" 1917 года.

Подобной отсылкой к мейерхольдовскому спектаклю выглядят и декорации Марта Китаева: сценографически спектакль построен на непрерывной игре занавесов, которых у Китаева гораздо больше мейерхольдовских семи. Черный и белый тюль, разноцветные гардины, прозрачные и непрозрачные шторы живут своей удивительной жизнью: то с легким шумом разлетаются по краям, обнажая сцену; то застывают мягкими складками античных колонн; то резкой чертой разделяют, разводят героев.

Впрочем, на этом сходство с мейерхольдовским спектаклем заканчивается. Шейко не увлекают философские глубины лермонтовской пьесы, в его интерпретации "Маскарад" оказывается банальнейшей мелодрамой - трагедией не мира, но человека - трагедией Арбенина, безумно любящего свою пустую, красивую жену.

Арбенин (Виктор Гвоздицкий) - единственный по-настоящему романтический герой в деромантизированном спектакле. Строго говоря, он вообще единственный, на фоне пустых и фальшивых участников маскарада жизни. В начале спектакля он сдержан и бесстрастен; взгляд постоянно обращен в себя - опасное, обманное спокойствие. Экономная пластика, не допускающая ни одного лишнего жеста; ровный, мягкий, почти лишенный интонаций голос. Гвоздицкий ведет свою роль сухо и корректно. И потому особенно страшен он в финале - в сцене сумасшествия. Больной, лихорадочный взгляд, горячечная скороговорка монолога, дрожащие руки. Арбенин уходит в сумасшествие с каким-то болезненным наслаждением: как в сладостный, спасительный сон.

В спектакле также заняты: П. Медведева, И. Апексимова, С. Сазонтьев, В. Кашпур.

А. С.

"Маленькие трагедии" А.С.Пушкин
Режиссер-постановщик и автор сценографии - Роман Козак
Сценограф - Е.В.Кузнецова
Премьера - 16 января 1997 года
Спектакль идет с одним антрактом

Полное название этого спектакля - "Маленькие трагедии. Часть первая" - информирует, что в недалеком будущем не замедлит воспоследовать и продолжение. Пока же на суд представлены пушкинские "Скупой рыцарь" и "Каменный гость".

Предположить, зачем понадобились Роману Козаку "Маленькие трагедии", довольно сложно. Для капустника, согласитесь, материал не самый удачный, явно рассчитанный на более серьезное режиссерское прочтение. Постановка же Козака, не отличаясь особой изобретательностью да и актерскими работами (увы), изобилует ерничаньем и дурным вкусом. Нелепо звучат не только пушкинские строки, но и использованная в спектакле музыка Моцарта в исполнении учащихся детского оперного театра "Галина Вишневская", чьи тонкие капризные голоса старательно выговаривают: "Ужасный век, ужасные сердца!"

В спектакле заняты: А.Панин, С.Шнырев, С.Шкаликов, Н.Рогожкина, И.Апексимова, С.Сазонтьев.

М. Х.

"Три сестры" А.П.Чехов
Режиссер-постановщик - Олег Ефремов
Художник-постановщик - Валерий Левенталь
Премьера - 25 февраля 1997 года
Спектакль идет с одним антрактом, продолжительность - 3 часа 45 минут

На пороге столетия Художественного театра Олег Николаевич Ефремов завершает свой цикл постановок пьес Чехова - драматурга, чье имя носит возглавляемый им МХАТ. "Иванов" (1976), "Чайка" (1980), "Дядя Ваня" (1985), "Вишневый сад" (1989); 1997 год ознаменован выпуском "Трех сестер".

В этом поистине трагическом спектакле ведущей становится тема ухода. "Уходят наши..." Не случайно, что для режиссера существенно всеобщее "постарение": исполнители отнюдь не молоды, а значит, тем больше прошлого у их героев, тем меньше будущего. С особой силой и наполненностью звучат слова об усталости, усталости от жизни. Это чувство безжалостно настаивает на близости ухода. "Все делается не по-нашему..."

Странность этой серьезнейшей постановки Ефремова - отсутствие значительных актерских работ. Неплоха Ирина П.Медведевой, интересен Тузенбах В.Гвоздицкого, любопытен Кулыгин А.Мягкова. Но масштаб исполнения все же несоизмерим с режиссерским замыслом.

Кажется, вся тоска и боль, витающие в атмосфере нынешних мхатовских "Трех сестер", из рук режиссера подхвачены художником Левенталем и растворены в сценографии. Провинциальный дом сестер Прозоровых, несбыточно мечтающих о Москве, обитает среди милых русских берез (березы - связующая нить со спектаклем Немировича-Данченко 1940 года, уважительный поклон легендарным предшественникам). Этот дом способен развернуться внешним фасадом или приоткрыть свой интерьер; кажется, он может даже угрожающе двинуться на зрителя. В финале дом покорно скроется, понуро отъедет в глубину берез, уступая пространство мечущимся Ольге, Маше и Ирине, у которых теперь уже совсем все позади...

В спектакле также заняты: Е.Майорова, С.Любшин, А.Жарков, В.Невинный, С.Пилявская.

М. Х.

"Женитьба" Н.В.Гоголь
Режиссер-постановщик - Роман Козак
Художник-постановщик - Г.В.Алекси-Месхишвили
Премьера - 23 апреля 1997 года
Спектакль идет с одним антрактом, продолжительность - 3 часа 15 минут

"Совершенно невероятное событие в двух действиях" - таков подзаголовок гоголевской "Женитьбы". "Совершенно невразумительное и бессмысленное времяпрепровождение с одним антрактом" - характеристика, назойливо напрашивающаяся по мере развертывания "Женитьбы" Козака. Знал бы Гоголь - не писал бы пьес...

Несмотря на могучие актерские силы, брошенные на постановку (В.Гвоздицкий, А.Калягин, С.Юрский, Н.Тенякова, В.Невинный, Н.Гуляева, А.Феклистов), результат этой работы прославленного коллектива до обидного ничтожен. Скучно жить на этом свете мхатовскому Подколесину, что с невестой, что без нее; скучно режиссеру Козаку ставить классику; скучно зрителю, знакомому с пьесой, томиться в ожидании (сначала антракта, затем - финала)...

Впрочем, ближе к концу спектакля стоит очнуться от дремоты. Прощальный полет Подколесина в неведомые выси (вместо хрестоматийного прыжка в окно) интригующе-внезапен. Не подтвержденное авторским текстом парение над сценой неудачливого жениха по крайней мере небанально. Большего от этой постановки требовать не приходится.

Как-то отдельно от спектакля привлекательны декорации Алекси-Месхишвили, а также звучащая музыка Стравинского.

М. Х.

"Сирано де Бержерак" Эдмон Ростан, перевод с французского Ю. Айхенвальда
Постановка Олега Ефремова
Режиссер - Николай Скорик
Художник-постановщик - Вячеслав Ефимов
Премьера - 1 октября 2000 года
Спектакль идет без антракта, продолжительность - 2 часа 10 минут

Об этом спектакле трудно писать объективно-отстраненно. Премьера последней, неоконченной работы весною ушедшего Ефремова была сыграна 1 октября - в день рождения режиссера. После его смерти было решено довести спектакль до выпуска; завершать репетиции взялся Н. Скорик. Стоило ли это делать - не знаю. Горечь и тоска от ухода большого мастера овевались на премьере "Сирано" досадой на несовершенства показанного широкой публике зрелища, видимо, масштабного по замыслу, но хаотичного по воплощению.

Олег Ефремов "Сирано де Бержерака" уже ставил - четверть века назад, в 1964 году, на сцене театра "Современник" совместно с И. Квашой. Для того спектакля Ю. Айхенвальдом был сделан новый перевод пьесы, ибо существовавшие (Т. Щепкиной-Куперник и В. Соловьева) постановщиков не удовлетворяли. Айхенвальдовский перевод был высоко оценен в шестидесятые годы; Ефремов остался ему верен, берясь за постановку в 1999 году. Спектакль, задуманный как посвящение памяти Ю. Айхенвальда, оказался эпитафией самому Ефремову.

Слова прощания предметом критики становиться не должны. Такова аксиома. Однако если все-таки отрешиться от трагических обстоятельств выпуска "Сирано" и взглянуть на него как на один из спектаклей репертуара МХАТа (возглавляемого ныне О. Табаковым), то, увы...

Красива и романтична картинка начала, свободная от присутствия в ней людей: в центре сцены громоздится "колесо судьбы", окаймленное узкой витой лестницей. Вдали, в дымке тумана, высвечено сухое покореженное дерево... Но туман быстро рассеивается, и на смену благородному безлюдью приходят шум, суета, торопливость речей и сюжетный галоп навстречу развязке - статичному и разговорному финальному акту. Пятиактная героическая комедия урезана до пары часов сценического времени; с рядом любимых персонажей и сцен приходится проститься. За актерской скороговоркой теряются достоинства перевода, за беготней и размахиванием руками - возвышенность помыслов главного героя, и много чего еще безвозвратно покидает пьесу. Виктору Гвоздицкому-Сирано лучше всего удаются мгновения мудрой самоиронии, хуже обстоит дело с героикой и патетикой. Остальные исполнители и вовсе не впечатляют.

И все же, как это верно - играть в наши дни на театре пьесу, замешанную на благородстве, бесстрашии, терпении и поэзии. Таков был последний порыв Ефремова.

М. Х.

"Венецианский антиквар" Карло Гольдони, перевод с итальянского Е.Л. Ратинера и Н.М. Шейко
Режиссер - Николай Шейко
Художник - Валерий Левенталь
Премьера - 22 декабря 2000 года
Спектакль идет с одним антрактом, продолжительность - 2 часа 50 минут

Когда венецианец Карло Гольдони намеривался критиковать нравы власть имущих собственного города, он нередко переносил действие своих пьес в какое-нибудь другое итальянское местечко. В случае с пьесой "Семейство антиквара" им стало Палермо. Режиссер Николай Шейко (активно потрудившийся над переводом) вернул вздорную семейку в венецианские пенаты, немало при том осовременив разговорную манеру и повадки всех без исключения героев. Художник же Левенталь возвел на сцене ошеломительной красоты макет эдакой собирательной Венеции: прославленные палаццо и умопомрачительные мостики, фрагмент площади Сан-Марко и крылатый лев, примостившийся на носу просторной гондолы. В финале спектакля вся эта венецианская архитектура будет приведена в плавно-изысканное и завораживающее движение - скольжение на поворотных кругах сцены.

Но до финала добираешься, лишь продравшись сквозь многословные и однообразные склоки главных героинь - графини-аристократки (Татьяна Лаврова) и ее новоявленной невестки-плебейки (Татьяна Исаева). Мезальянс объяснялся щедрым приданым, данным за девушкой отцом - колоритным венецианским купцом (Вячеслав Невинный-старший) - не путать с одноименной пьесой Шекспира.

Впечатление от не слишком увлекательного спектакля скрашивают сцены с помешанным на антиках главой семьи - сеньором Ансельмо в исполнении Виктора Гвоздицкого. Серебристые парик и камзол, тонкая оправа очков, за стеклами которых - по-ребячьи восторженный, наивный и цепкий взгляд распахнутых во всю ширь глаз. Гвоздицкий строит роль на двух красках - наличие idea-fix (коллекционирование всего якобы древнего) и безграничная доверчивость к окружающим, с радостной готовностью дурачащим непутевого антиквара. Быстрокрылые словоохотливые монологи героя Гвоздицкого о потенциальных приобретениях - верх естественности и увлеченности, как и его существование среди "древностей": египетской пирамиды, колючей живописной океанской раковины, крылатого скелета загадочного ископаемого, надо полагать, поэтического Пегаса (снова - слова благодарности художнику, демонстрирующему юмор и мастерство).

Дабы не отвратить вас от похода в театр не стану цитировать "выразительно"-безвкусную отсебятину, которая не раз и не два звучит с мхатовских подмостков. Не пугайтесь: программка отпечатана не только на итальянском языке, следом идет и русский вариант.

В спектакле также заняты: Павел Ващилин, Вячеслав Невинный-младший, Нина Килимник и др.

М. Х.