"Пигмалион" Бернард Шоу, перевод с английского Е.Калашниковой
Постановка - Галины Волчек
Художник - Павел Каплевич
Премьера - 22 декабря 1994 года
Спектакль идет с одним антрактом, продолжительность - 3 часа 15 минут

Действие пьесы Бернарда Шоу начинается под портиком церкви св. Павла. Именно там, сидя рядом с одной из колонн, главная героиня - бедная цветочница Элиза Дулитл - продавала прохожим свои фиалки. Первая ремарка пьесы, по всей видимости произвела неизгладимое впечатление на художника спектакля Павла Каплевича, выстроившего на сцене настоящую колоннаду и одевшего всех героев в фиолетовые костюмы и платья.

Среди придуманных Каплевичем холодных, безжизненных, монументальных мраморных столбов протекает жизнь профессора Хигинса. Такое впечатление, что выдающийся филолог, истинный джентльмен живет на вокзале. Ни намека на чисто английскую респектабельность и уют домашнего очага (столь вдохновенно описанных драматургом). А от разнообразных оттенков фиалкового цвета, окрасившего костюмы персонажей, уже к середине первого действия начинает кружиться голова.

Впрочем, главное все-таки не внешнее оформление, а содержание - история превращения гадкого утенка в прекрасного лебедя. Дабы преображение Элизы было как можно более эффектным, образ бедной, грязной цветочницы-оборванки всячески утрируется. Елена Яковлева старательно горбится, ходит по сцене каракатицей, произносит реплики самым чудовищным голосом, каким только может и в итоге становится похожей не на восемнадцатилетнюю замарашку, а на забывшую о возрасте бабу-ягу. В образе английской леди Яковлева на порядок убедительнее, хотя груз сыгранных ею ролей (в первую очередь, небезызвестная интердевочка) дают о себе знать: актриса изображает леди скорее совкового, нежели лондонского масштаба.

Валентин Гафт (профессор Хигинс) играет злого и капризного взрослого мальчишку, полного сарказма, скепсиса и желчи. Зачем этому уставшему от жизни человеку нужно было затевать сумасбродный эксперимент по облагораживанию бедной цветочницы совершенно непонятно: ни Элиза Дулитл, ни наука его в общем-то всерьез не интересуют.

Спектакль получился затянутым, многословным и тяжеловесным.

А.С.

"Мы едем, едем, едем..." Николай Коляда
Постановка - Галины Волчек
Художники - Ольга Твардовская, Владимир Макушенко
Композитор - Владимир Дашкевич
Премьера - 2 июля 1996 г.
Спектакль идет с одним антрактом, продолжительность 3 часа

Театр, сорок лет назад заявивший о своем праве говорить от имени современников, утверждавший в актерском искусстве принцип не правдоподобия, но правды, выведший на сцену "парней из нашего двора", сильно изменился за прошедшие годы. Ушли в прошлое мальчики-идеалисты, воспетые В.Розовым, а на их место пришли "челноки" и "челночницы", ярко и с любовью выписанные Н.Колядой. Новый спектакль по пьесе классика нашей современности - о трудной и многострадальной жизни труженников "барахолок", об их душевной и сексуальной неудовлетворенности.

Спектакль вызывает тягостное чувство растерянности и непонимания: что это - пародия, кич или же полная деградация художественного вкуса. Удивляют не аляповатые декорации и костюмы; не полная бессюжетность и бессмысленность пьесы (единственное событие, произошедшее за три часа сценического времени - побег из клетки любимой змеи героини); не чудовищный язык героев (фразы "закрой хлебало" или "гадский папа" - типичный пример их лексики) и откровенно плохая (с нажимом и перебором) игра хороших артистов (А.Леонтьев, Л.Ахеджакова, Г.Петрова). Удивляет и расстраивает сам факт появления подобного на сцене когда-то любимого театра.

Увы, бывший некогда театром гражданственно-площадным, "Современник" все более и более становится театром бульварным.

А.С.

"Аномалия" Александр Галин
Постановка Александра Галина
Сценография Давида Боровского
Премьера - 7 февраля 1997 года

Подзаголовок на обложке программки - "пьеса в 2-х действиях, представленная автором" - расшифровывается просто. Создатель драматургической основы спектакля "Аномалия" А.Галин является одновременно режиссером и исполнителем одной из центральных ролей. Подобный прецедент встречается не часто (вспоминается лишь недавняя постановка пьесы Артема Хрякова "С болваном" в театре на Малой Бронной, прошедшая всего несколько раз).

Мрачная декорация Д.Боровского более всего похожа на старый, начавший покрываться ржавчиной огромный бункер, в который через образовавшиеся от времени щели просачивается и методично-скучно капает вода. Ощущение сырости, промозглости и неуютности. Куда-то наверх, словно в никуда, устремлена железная обшарпанная витая лестница.

Выясняется, что представшее взору - военный объект, вовсе даже не заброшенный, как могло показаться на первый взгляд. Попавшей сюда по недоразумению группе актеров-кукольников приходится дать представление для обитателей этого подозрительного места. Интуиция не обманывает - место действительно оказывается нехорошим: природная аномалия, из года в год влияя на человека, переходит в аномалию душевную. Недаром с этой территории давно уже эвакуированы женщины...

Странная и страшная (и, наверное, не безукоризненная) пьеса поставлена автором абсолютно всерьез и с неподдельной болью. Болью от бессилия перед тем, что уже многие годы происходит и, вероятно, будет продолжать происходить в нашей стране.

В спектакле также заняты: М.Хазова, О.Дроздова, Г.Петрова, Е.Миллиоти, В.Хлевинский, М.Жигалов, О.Ларин и другие.

М.Х.

"Вишневый сад" Антон Чехов
Постановка Галины Волчек
Сценография Павла Каплевича и Петра Кириллова
Премьера - 9 сентября 1997 года
Спектакль идет с одним антрактом, продолжительность - 3 часа

Последнее время высший авторитет для "Современника" - Бродвей. Прошлогодний успех там "Трех сестер" и "Крутого маршрута", описывавшийся в Москве как событие мировой значимости, повторен удачными бродвейскими гастролями труппы с премьерным чеховским "Вишневым садом", проходившими нынешней осенью. Как оказалось, не все наши соотечественники безоговорочно поверили в театральное покорение страны Америка. В печати появилась статья Т.Немчиновой "Со щитом или на щите?" ("Русский телеграф", 27 декабря 1997 года), содержащая обзор американской прессы о гастролях русских артистов, в первую очередь, театра под руководством Г.Волчек. Не вдаваясь в подробности, скажем, что, не всё так безоблачно, как преподносят "триумфаторы" и их апологеты.

Впрочем, что нам Америка, "Вишневый сад" мы и сами, верно, в состоянии разглядеть и оценить по достоинству... Разглядеть удалось вполне. С оценками - сложнее.

...Простор сцены весьма условно ограничен несколькими предметами: двустворчатая дверь да "многоуважаемый шкаф" очерчивают комнату; на полшага вглубь расположились легкие качели среди неживых, уродливых деревьев - тот самый сад, пресловутый, вишневый. На авансцене - деревянный сруб колодца, к нему часто приникают, выкрикивая очередную истину.

По сцене расхаживают актеры, среди них те, кто давно и горячо любим публикой: М.Неелова (Раневская), Е.Яковлева (Варя), И.Кваша (Гаев), А.Леонтьев (Епиходов). В сущности, спектакль и сводится к расхаживанию, словоизлияниям и демонстрации костюмов Вячеслава Зайцева. От легкомысленной болезненной душевной утонченности владельцев вишневого сада в "Современнике" оставили лишь болезненное легкомыслие. Обитатели отживающей свой век дворянской усадьбы неотличимы от "чужака" Лопахина. Они с легкостью могли бы пустить вишневый сад под топор, чего упрямо не позволяет им чеховский текст.

Будущее не наступает на настоящее и уж тем более не вытесняет это настоящее в прошлое. Нет обреченности, нет неизбежной драмы, растворенных в каждой чеховской фразе (хоть и величал автор свою предсмертную пьесу комедией), а только слова, слова, слова и... розовое платье Раневской с зеленым поясом, что, как известно из "Трех сестер" того же драматурга, олицетворение пошлости. Уместно ли это?.. Но народ не безмолвствует - аплодирует.

М.Х.

"Три товарища" Эрих Мария Ремарк, перевод И.Шрайбера, переложение для сцены А.Гетмана
Постановка Галины Волчек
Сценография Павла Пархоменко
Премьера - 1 октября 1999 года
Спектакль идет с одним антрактом, продолжительность - 3 часа 40 минут

Роман "Три товарища" увидел свет в 1938 году. Издательская аннотация рекламировала новое произведение Ремарка как "эпос товарищества и одновременно роман о любви, полный редкой проникновенности и силы". Русской аудитории довелось прочитать "Трех товарищей" лишь спустя двадцать лет, когда в 1958 году был издан перевод. На долю романа выпала полоса чрезвычайной популярности и поистине страстной любви. Со временем, как водится, восторги поулеглись.

По прошествии нескольких десятилетий Галина Волчек задумала обратиться к "Трем товарищам", утверждая, что сегодняшний день способен вычитать в романе нечто более серьезное и жесткое, нежели историю мужской дружбы и щемяще-трогательной, но обреченной любви.

Замысленный масштабный и многонаселенный спектакль репетировался долго и обстоятельно. В нем чувствуется редкая ответственность режиссера за то, что он предлагает зрителю. А заявлена ни больше, ни меньше как "хроника городской жизни Германии рубежа 20-х-З0-х годов XX столетия". Повседневный быт пансионов и "меблированных комнат", сутолока улиц, машины, театры, бары, магазины, витрины, реклама. А где-то совсем рядом "кипят" политические собрания, устраиваются демонстрации, вывешиваются лозунги, хозяйничают молодчики в черном, зарождается и крепнет фашизм.

Эту постановку можно упрекнуть в излишней фрагментарности: очень уж многое режиссеру казалось важным вместить в несколько часов сценического действия. Спектакль рисковал остаться набором живых впечатляющих картинок, если бы не его героиня - Патриция Хольман в исполнении Чулпан Хаматовой.

Актриса играет юность, женственность, утонченность. Ее героиня абсолютно естественна во всех своих проявлениях. Для нее главное - люди вокруг и атмосфера открытости и дружелюбия; стены и обстановка - дело десятое. Для Пат в равной степени органичен серебристый вечерний туалет и скромный светлый плащик, поход в театр и вечер, проведенный за стаканом рома в далеком от фешенебельности высшего света кабачке. Понимание собственной обреченности ни на секунду не дает вырваться наружу суетности и слезливости. Даже когда актриса играет жестокий приступ туберкулеза, в скорчившейся фигурке ее Пат видна не жалкая сломленность, но сила духа, как ни пафосно это может прозвучать. Пат некогда тратить время и силы на жалость к себе: она нашла возлюбленного и друзей, живет каждым днем. Это умение дано немногим - не испортить последние мгновения и расстаться на пике счастья.

В спектакле есть и ряд других сюжетных линий. В нем заняты артисты: А.Хованский, С.Юшкевич, С.Гирин, А.Леонтьев, М.Жигалов, М.Хазова и другие.

М.Х.

"Играем... Шиллера!" сценический вариант трагедии Ф.Шиллера "Мария Стюарт" Римаса Туминаса
Режиссер-постановщик - Римас Туминас
Художник-постановщик - Адомас Яцовскис
Премьера - 1 марта 2000 года
Спектакль идет с одним антрактом, продолжительность - 3 часа 30 минут

Литовец Римас Туминас - режиссер с мировым именем. Выпускник ГИТИСа, он дебютировал на московской сцене 20 лет назад спектаклем по пьесе О.Заградника "Мелодия для павлина" в театре имени Станиславского. Его вильнюсские постановки - желанные участники многих престижных театральных фестивалей. Москвичи и петербуржцы имели возможность видеть несколько спектаклей Туминаса: "Улыбнись нам, Господи", "Маскарад", "Царь Эдип". После показа "Маскарада" на Чеховском фестивале два московских театра задались целью залучить режиссера на постановку. Удалось "Современнику" (смущенно-улыбающийся Туминас объясняет это так: "Они были настойчивей"), на чьей сцене приглашенный постановщик представил шиллеровскую трагедию "Мария Стюарт" в переводе Бориса Пастернака.

Своими первыми репетициями Туминас актеров обескуражил: часами вел неторопливые беседы, причем, чаще о Чехове, чем о Шиллере; без устали фантазировал, сочиняя заведомо невоплотимое на сцене; упорно уклонялся от ответов на прямые вопросы по пьесе "Мария Стюарт". Сам же наблюдал да присматривался, запоминая робко-удивленные реплики будущих исполнителей. По ходу репетиций актеры признавались: да, безмерно интересно, но ничего не ясно.

"Литовцы любят разного рода мистификации", - утверждает Туминас. Спектакль "Играем...Шиллера!" - из этого (доныне театру "Современник" инородного) разряда. Смена названия, в котором появилось слово "игра" - тому свидетельство. Режиссер играет со всем: с предметами реквизита, актерскими возможностями, зрительскими ожиданиями. Более же всего - с привычным представлением о том, каковой надлежит быть трагедии в наши дни. (XX век, впрочем, знает эту "игру" уже давно и прибегает к ней постмодернистски-успешно).

По Туминасу, трагедия двух королев (именно двух, а не только пленницы Марии Стюарт) сумрачна и фарсова, сдержанна и истерична одновременно. Каждая из соперниц - не та, кем хочет казаться: обманны и пресловутая кротость Марии (Елена Яковлева), и мужская непреклонность Елизаветы (Марина Неелова).

Режиссер обошелся с пьесой Шиллера решительно: целиком убрал "разговорный" первый акт (Мария и ее страдания в заточении), распрощался с рядом персонажей, а иных превратил в придворных юродивых. И многое сочинил сам (льется вода, змеится огонь, шуршит сено, струится зерно - всего не перескажешь). Иными словами, создал не слишком считающийся с первоисточником, претендующий на многозначность, весьма современный и очень необычный спектакль, явив образец того авторитарного режиссерского театра, против которого актеры иногда восстают.

Зрительские реакции полярны: от яростного неприятия до ошеломительного восторга.

В спектакле также заняты: Игорь Кваша, Рогволд Суховерко, Михаил Жигалов, Максим Разуваев, Илья Древнов и другие.

Звучит музыка Фаустаса Латенаса.

М.Х.

"Мертвые души" Н.В.Гоголь
Репетиционный зал на 5 этаже
Режиссер - Дмитрий Жамойда
Оформление Ольги Маркиной
Премьера - 18 июля 2000 года
Спектакль идет без антракта, продолжительность - 1 час 25 минут

Современная сцена богата версиями классической прозы, кои регулярно преподносятся театральными программками как "спектакли по мотивам...". Формулировку же "прочитано близко к тексту автора" встречать пока не доводилось. Ею воспользовался молодой актер театра "Современник" Дмитрий Жамойда, совсем незавно переориентировавшийся на режиссуру. Случилось это так: шестеро, мягко говоря, не слишком занятых в текущем репертуаре актеров задумали самостоятельную работу. (Что угодно - лишь бы не бездействие ожидания ролей). Приоткрыли гоголевскую поэму в прозе "Мертвые души" и... зачитались. Денег на спектакль у руководства не просили, своими проблемами никого не озадачивали. Тихо себе репетировали, а на завершающем этапе показали сделанное главному режиссеру театра Галине Борисовне Волчек, которая актеров не просто поддержала - загорелась их постановкой. Было решено включить спектакль в афишу театра и играть его в репетиционном зале на пятом этаже.

Избранные страницы "Мертвых душ" прочитаны Жамойдой вольно, без особого пиетета, но и без нахальства. Самое привлекательное в этом спектакле - отсутствие каких бы то ни было претензий. Актеры увлечены и текстом, и собственным пребыванием на сцене, получая нескрываемое удовольствие от процесса театральной игры. Это подкупает.

Два гоголевских мужика неторопливо философствуют о том, доедет ли колесо брички до Казани. В "Современнике", с легкостью махнув на мужиков рукой, решают: "Мужики что... Пусть будут бабы, тоже неплохо, вполне сгодится". Где проворачивает Чичиков свои сделки? Да где угодно! То в русской бане, то в сауне, то в трактире. Глубин, скажете вы, маловато, а мы ответим: зато ненавязчиво, "не любо - не слушай, а другим не мешай". Впрочем, зрителям нравится, они и слушают, и смотрят, и смеются, и аплодируют, и о глубинах не помышляют.

В роли Павла Ивановича Чичикова - Илья Древнов; всех до единого помещиков представляет Кирилл Мажаров; зять Межуев - Рашид Незаметдинов. Наиболее колоритны бабы, они же - дворовые девки (Татьяна Корецкая и Яна Романченко, последняя играет еще и Коробочку).

М.Х.

"Уйди-уйди" Николай Коляда
Постановка Николая Коляды
Сценография Владимира Кравцева
Премьера - 10 октября 2000 года
Спектакль идет с одним антрактом, продолжительность - 3 часа 10 минут

Театр "Современник" любит современного драматурга из Екатеринбурга Николая Коляду (ставшее легендарным название коллектива следует постоянно оправдывать и привечать кого-нибудь из нынешних творцов). Любит настолько, что к двум имеющимся в репертуаре названиям пьес Коляды добавляет третье да еще в постановке самого драматурга; теперь с ним может поспорить разве что Александр Галин, у которого - три названия на афише, два из которых - собственные режиссерские опусы.

Пьеса "Уйди-уйди" писалась, по-видимому, специально для Гафта, не случайно имя его героя - Валентин. Актер презентом, похоже, остался доволен: играет с явным удовольствием, грубый отталкивающий текст (язык современных подворотен) произносит и выслушивает без омерзения, вылавливая остатки человеческого там, где, казалось бы, и искать нечего - не предусмотрено автором. Говоря языком героев Коляды, "человеческого фактора присутствует" в этом спектакле не густо: режиссер-драматург сосредоточен исключительно на людских испражнениях (в прямом и переносном смысле).

Содержание и лексика "На дне" нашего времени ни в какое сравнение не идут с горьковскими. Три с лишним часа нам демонстрируют людскую ущербность, замешанную не столько на бедности материальной, сколько духовной. Персонажи, все как один, тянут загребущие ручонки к лучшей жизни (комнат побольше, солнца побольше, работы поменьше, в остальном - оставьте все как есть), но встречают лишь ответные рукопожатия таких же, как они сами. Круг замыкается. Театр назойливо требует сочувствия к развращенным и подленьким. Зрительный зал, особенно женская его часть, смущенно-умиленно хихает на несущиеся со сцены "трогательные" откровения героини Елены Яковлевой: "Анжелочка у меня кесаренок" или "Все мы тут солдатские подстилки". И уж полный восторг вызывает ее же присловье-ругательство: "Зараза два раза". Венец писательской изобретательности (или наблюдательности и памятливости) - анекдот, рассказанный одним из героев (цитирую близко к тексту): Однажды совсем юный червячок и его мама выползли наверх из навозной кучи. "Мама! - закричал червячок - здесь так солнечно, хорошо пахнет, давай останемся жить здесь!" "Нет, - был ответ - мы вернемся обратно в дерьмо, потому что там наша Родина".

Если после всего сказанного вам захотелось посетить спектакль Коляды (сможете оценить режиссуру и сценографию), найду в себе силы вас не осуждать и даже не удивляться. Остаюсь при убеждении, что подобные пьесы и постановки лишь развращают и без того накачанную телевидением и рекламой публику. (Прошу прощения за пафос).

В спектакле также заняты: Ульяна Лаптева (студентка театрального училища им. Щукина), Людмила Иванова, Тамара Дегтярева, Наталья Каташева, Олег Феоктистов и др.

М.Х.