О. Антонов
Смертельный номер
Балаган в двух частях
Постановка В.Машков
Художник-постановщик А.Боровский
Цветная вкладка
 Более двух лет на новой сцене МХАТ им. Чехова "табаковцы" играют спектакль "Смертельный номер" по пьесе молодого драматурга Олега Антонова в постановке Владимира Машкова. Присуждение спектаклю "Хрустальной Турандот" сразу в двух номинациях: "за лучший спектакль" и "за лучшее художественное оформление"; приглашение на Международный театральный фестиваль в Берлине - все это подтвердило репутацию "Смертельного номера" как одного из лидеров московской театральной афиши.
В ролях:
Клоун - Сергей Угрюмов
Рыжий - Андрей Панин
Чёрный - заслуженный артист РФ Андрей Смоляков
Белый - Виталий Егоров
Толстый - Сергей Беляев
В спекаткле использована музыка Майкла Наймона и Руджеро Леонковалло
Художник по свету - заслуженный работник культуры РФ Ефим Удлер
Постановщик иллюзионных эффектов - лауреат Международного конкурса иллюзионистов Роман Циталашвилли
Пиротехнические эффекты - Сергей Зюськевич
Художник по костюмам - Мария Данилова
Звукорежиссёр - Сергей Платонов
Помощник режиссера - Людмила Уланова
Заведующий художественно-постановочной частью - Владимир Ежаков
Постановка осуществлена при финансовой помощи
Фонда поддержки и развития Театра О. Табакова
и компании "Бакалея" (г. Самара)
В Москве сыграли несколько потрясающих спектаклей. "Смертельный номер" - один из них. Четыре упругих луча вонзились в пол. В каждом из них замерли четыре фигуры - Рыжий, Белый, Чёрный и Толстый. Как они прекрасны в ауре света! Зритель задыхается от красотищи и бьёт в ладоши не то художнику по свету Ефиму Удлеру, не то преобразившимся персонажам. Но только ли в перевоплощении великий обман искусства, "нас возвышающий обман"? И на этом тоже оно замешано: на мелких гадостях Рыжего, Чёрного, Белого и Толстого... Но они не сами по себе, а живут в одной оболочке. А это уже, извините, гений. Это действительно смертельный номер.
Марина Райкина
Спектакль Машкова о коротком путешествии души, лишь на короткое время отлетевшей от тела, связь с которым оказалась прочнее и живее, чем думалось душе, чем воображалось ей. Философия не убивает цирка. По которому, как выяснилось, мы не соскучились - стосковались, и рады ему, его "приезду" на театральную сцену. Его шуму, его хохоту, его смешным и нагловатым выходкам (возможности получить надувным мячиком по голове), его невыразимой словами красоте. Цирк в ещё большей мере, чем театр, требует непосредственной реакции, и эта способность, как выяснилось здесь же, отнюдь не вымерла в нас.
Григорий Заславский
Мастерство молодых - нечастое явление; чтобы столько новых мастеров заявило о себе разом, нужны особые обстоятельства. Похоже, творцы этой постановки сознательно или бессознательно исходили из того, что дерзкая как номер под куполом цирка, устремленность к высотам мастерства приподнимает над хаосом сегодняшних трудных буден.
При схожих обстоятельствах в 1922 году появился легендарный спектакль Евгения Вахтангова - нынешнюю постановку можно назвать "Смертельный номер, или Турандот семьдесят лет спустя". Я не собираюсь сравнивать масштабы и измерять искусство арифметической линейкой, ясно одно - эти спектакли сближает то, что они не копируют окружающую реальность, а утверждают великую магию театра как лучшее противоядие против реальности.
Когда-то Павел Марков написал по поводу вахтанговского шедевра полную грозных предчувствий фразу: Преходяще и тленно пьянящее вино "Турандот". Пьянящее вино "Смертельного номера", хочется надеяться, таит больше обещаний, чем предостережений. Воскресение его героев столь радует зрителей потому, что они видят: жив наш театр, и - значит - возрождается наша жизнь.
Витаутас Силюнас
|
