Овечка.

Действующие лица:

(С трудом подымает голову и глядит на нее.) Дай и мне напиться из твоего кувшина!

Ты разве не поняла, что я тебе сказал?
Рахиль. Кувшин пуст. Я только что выпила остатки воды. Если бы ты подал голос раньше, я бы воздержалась и отдала бы воду тебе! А теперь придется ждать. Вот соберутся сюда все стада. И пастухи, все вместе, отвалят камень от устья колодезя, и ты утолишь жажду!
Иаков (с трудом встает, идет к камню, заглядывает в кувшин. Опрокидывает его над своим лицом. Ни капли воды). Что ты смотришь на меня? Помоги!
Рахиль (убирает флейту за кушак и подходит к камню). Мы с тобой не справимся с камнем, путник! Его сдвигают полдюжины самых сильных пастухов.
Иаков (налегает на камень). Ты очень говорлива! Лучше помоги! Давай!

Рахиль (тяжело дышит). Потерпи немного, путник! Зной вот-вот пойдет на убыль. (Уходит под смоковницу.)
Иаков. Тебе легко говорить! Ты только что напилась и тут же спряталась в тень. А я провел без единого глотка воды всю душную ночь. И шел, не утолив жажды, все утро до самого полудня по выжженной земле под палящим солнцем. И воздух был горяч и недвижим. И я не увидел дерева, чтобы передохнуть в тени. И не попалось мне ни колодца, ни родника. Где взять воды?!
Рахиль. Пока не соберутся пастухи, воды взять негде. Но ведь теперь ты знаешь, что скоро утолишь жажду?! Легче терпеть, когда известно, что желание твое сбудется. И назначен срок, когда оно сбудется.

Иаков (возвращается на свое прежнее место). Легко тебе рассуждать! Нёбо мое суше белого песка. Язык потрескался и едва поворачивается во рту. Зубы стали словно камни. Глаза слепнут от зноя. Голова пылает, а затылок разламывается. И тело мое словно где-то далеко от меня.
Рахиль. Скоро будет вода! И я прежде всех наполню свой кувшин. Подбегу к тебе и вылью всю холодную воду на твою голову. И умчусь, быстрее ветра, наполнить второй кувшин. И дам тебе напиться! И снова проворно наполню третий кувшин, чтобы омыть твое тело, путник. И это будет скоро! А пока я поиграю для тебя на флейте. Если ты хочешь. И музыка сделает ожидание короче. (Подносит флейту к губам и выжидательно смотрит на Иакова.)
Иаков. Тебе сейчас хорошо! У тебя свежее прохладное лицо и влажные губы. И у тебя влажно во рту. И прозрачные капельки слюны блестят на твоих белых зубах. Тебе легко уговаривать меня быть терпеливым. Ты собралась играть на флейте для меня?! Лучше бы ты оказалась не такой учтивой, но зато щедрой! И спасла бы меня от мук! Поделись со мной той влагой, что есть в тебе!
Рахиль (смеется). Я охотно поделилась бы с тобой! Но подскажи, путник, как это возможно? Заметь я тебя чуть раньше, я уступила бы тебе все, что оставалось еще в кувшине. А теперь поздно делиться! Кувшин пуст! Я не в силах тебе помочь. Я могу только скрасить твое ожидание.

Иаков. Тебе жаль даже одной капли воды для меня?
Рахиль. Но ты же сам видел, что кувшин пуст! Где взять мне эту каплю, что ты просишь?!
Иаков. Я возьму сам. Подойди ко мне и наклонись!

Я соберу эту каплю с твоих губ, с твоего языка, с твоих белых зубов. Не жадничай! Иначе я не доживу до обещанного тобою прихода пастухов!
Рахиль. Ты бредишь или шутишь, путник?
Иаков. Я умираю. Стань же на колени и приклони свое лицо к моему лицу.

Рахиль (доброжелательно и невозмутимо). Тебе легче, путник?

Лицо твое раскраснелось. И в глазах появился блеск. Теперь ты дождешься пастухов. Я рада за тебя! (Отходит от него, садится по другую сторону смоковницы и играет на флейте.)
Иаков (подползает к ней и долго смотрит на нее в упор). Ты рада за меня?!

Брось дудку! (Вырывает у нее флейту.) Почему ты отошла от меня?! (Отбрасывает флейту в сторону.)
Рахиль. Я выполнила твою просьбу, путник. А отошла я, чтобы не мешать тебе отдыхать.
Иаков. Я провел своим языком по каждой складочке твоих губ. Я тронул своим языком их уголки. Я надолго приник языком к той ямочке, которой заканчивается впадинка от носа до середины верхней губы. Я облизал своим языком каждый твой зуб, и изнутри, и снаружи - и те, что видны всем, и дальние, те, что видны, если только ты смеешься или кричишь от сладострастия. Я захватил твой язык и долго ласкал его своим языком. Я пил твое влажное дыхание, пока не стал задыхаться сам. А ты взяла в рот свою дудку, чтобы ласкать ее губами и пальцами, и говоришь мне - я рада за тебя!
Рахиль. Как твоя голова, путник? Похоже, перестала болеть?
Иаков. Болеть перестала, но запылала огнем. И кровь бешено застучала в висках!
Рахиль (с любопытством). И ты теперь чувствуешь свое тело?
Иаков. Кровь устремилась по венам, словно бешеные горные ручьи. И сердце мечется так, что - я боюсь - грудь не удержит его. И я боюсь шире открыть рот, как бы оно не выскочило из меня и не заскакало по этому выжженному полю.
Рахиль. Я рада за тебя, путник! Я поищу свою флейту. (Встает, чтобы отойти от него.)
Иаков (хватает ее за подол). Она рада за меня! Поверни же голову! И взгляни наконец, что делается у меня между ног!
Рахиль (поворачивает голову и спокойно смотрит). Я вижу.
Иаков (хватает ее за руки). Она видит! Протяни руки и потрогай! (Прижимает ее руки к своему паху.) Чувствуешь, как он напрягся? Как он стал велик! Он взметнулся столь внезапно, что треснули мои штаны! Нет, не отнимай своих рук! Касайся и смотри! Ты знаешь, что это означает?
Рахиль. Да, знаю. Я выросла среди пастухов. Пусти же мои руки и скорее снимай штаны! Поспеши, чтобы мы успели. И чтобы к приходу пастухов, ты их снова бы уже надел.

Иаков (задыхаясь). Ты согласна? Совсем дитя! Сколько тебе лет?
Рахиль. Тринадцать.
Иаков. Тринадцать! И уже такая уступчивая! Такая услужливая! Такая добрая к любому случайному путнику!
Рахиль (находит флейту, внимательно ее рассматривает и пробует звук). Мне это совсем не трудно! И у меня нет сейчас других дел. Отчего же не помочь случайному путнику? И у меня самой время пролетит быстрее!
Иаков. Тринадцать лет! И такая рассудительная! И такая разумная! (Снимает штаны.)
Рахиль (отворачивается от Иакова). Давай же скорее твои штаны!
Иаков (удивлен, однако штаны ей подает). Но зачем тебе мои штаны? И почему ты отвернулась от меня?
Рахиль. Ты мужчина, а я девочка. Ты меня не смущаешься. Но мне не следует вот так смотреть на случайного путника. Это непристойно. И ты думаешь так же, как и я. (Рассматривает штаны.) Игла и нитка у меня всегда с собой. Не волнуйся, я успею до прихода пастухов. И я еще успею немного поиграть для тебя на флейте.
Иаков. Спасибо! Ты очень внимательна ко мне! (Берет флейту из рук Рахили и, стоя за ее спиной, подносит флейту к губам девочки.)

(Медленно водит флейтой перед лицом Рахили и не дает ей поймать флейту губами. Вкрадчиво.) Мне нужно от тебя сейчас совсем, совсем другое.

Ты и сама знаешь, как можно иногда желать чего-то очень сильно. И ты уже знаешь, чего мужчина хочет от женщины так, что иногда не может справиться с собой.
Рахиль. Да, знаю. Я ведь выросла среди пастухов. (Берет в руки флейту и играет.)
Иаков (разворачивает ее голову к себе). Как он тянется к тебе! Словно готов вырваться с корнем из моего паха! И бедра мои напряжены! Так что вот-вот лопнет кожа. Отними от своих губ флейту! Возложи на него свои руки и приникни к нему губами! И это будет хорошо. Или я умру сейчас.

(Отпускает ее голову. Отбирает флейту и откладывает в сторону. Присаживается рядом с Рахилью. Кротко.) Я понимаю, ты еще мала. И ты смущаешься. Я больше не буду тебя пугать. (Пауза.) Сделай-ка вот что! Опрокинься на спину в этой благодатной тени. Закрой глаза. Тебе надо подремать. Я покараулю твой сон, как самый надежный сторож. (Пауза.) Раскинь свободно и широко руки. Раскрытыми ладонями наружу. Приоткрой рот, чтобы не стеснять дыхания. И чуть раздвинь ноги! И это все! И тебе станет прохладно и легко. (Пауза.) Ты мне не доверяешь? Я огорчен.
Рахиль. Я доверяю тебе, путник.
Иаков. Тогда почему ты не делаешь того, что я тебе сказал? Разве это так трудно сделать?
Рахиль. Нет, не трудно, путник.
Иаков. Так сделай так. Ты позаботилась обо мне, а я хочу позаботиться о тебе.

И тебе хорошо?
Рахиль. Мне хорошо. Спасибо, случайный путник.
Иаков. А я уже подумал, что ты мне не доверяешь! Усни! (Осторожно приподымает ей юбку и обнажает ступни.) Я обещаю тебе приятный сон.
Рахиль. Зачем ты обнажаешь мои ноги?
Иаков. Жарко! Я хочу немного позаботиться о тебе. Позволь мне это, а сама спи.
Рахиль. Спасибо. Я усну. А что будешь делать ты?
Иаков. Я буду сторожить твой сон.
Рахиль (сонно). Спасибо. Я утомилась. Я всегда сплю в это время. Путник!
Иаков. Да, девочка?
Рахиль. Как услышишь, что приближаются с этих трех сторон огромные стада. Как увидишь тучи пыли повсюду. Как услышишь блеянье и колокольчики. Разбуди меня!
Иаков. Так я и сделаю. Не волнуйся ни о чем. Спи! (Напряженно следит за Рахилью.)

Рахиль. Ты лгун! Ты попросил меня лечь. Я легла. И ты обещал сторожить мой сон!

Иаков. Я не сторож сну твоему! Много дней я не был с женщиной! Что мне делать со всем этим?!
Рахиль. Спросил бы сразу! Я знаю, что тебе делать со всем этим! Я ведь выросла среди пастухов! И я могу тебе помочь.
Иаков. Так помоги же скорей! (Придвигается осторожно к Рахили.) И скажи любую цену! (По-дружески кладет Рахили на плечи свои руки.) Помоги мне, добрая девочка!
Рахиль. Пойдем! (Проводит Иакова вокруг камня и указывает.) Вон, гляди! В стороне от белых и пестрых овечек - черная! Когда у пастухов делаются такие больные лица, как сейчас у тебя, они идут к этой черной овечке. Она привыкла. Она любит, когда с ней это вытворяют. И чем чаще, тем она веселее. И даже овны жестоко дерутся из-за нее! Она всем нужна, и пастухам, и овнам. Вот только ягнят у нее не бывает. Ступай к черной овечке, путник!

Иаков (прикрывается руками и отходит от Рахили). А ты уже познала мужчин?
Рахиль. Нет! Не пришло еще мое время. (Быстро зашивает штаны.) Ступай к черной овечке, путник! Она познала много мужчин!
Иаков (искушая). Хорошо, я пойду к овечке. (Направляется в указанную Рахилью сторону, но останавливается.) Ты и не ведаешь, какое наслаждение уступаешь сейчас этой сладострастной овечке! Пойди со мной! Хоть взгляни, как весело мы сейчас будем с ней играть! Хоть постой рядом. Хоть обними черную овечку за шею, как свою сестру. Ты увидишь, как хорошо будет нам троим.
Рахиль. Я знаю эту игру. Я ведь выросла среди пастухов. Весной, когда у всех пастухов такие лица, как сейчас у тебя, а трава еще густая и высокая, я прячусь в траве и долго подсматриваю за пастухами. О, все, что с ними происходит, так одинаково! Пастух приближается к черной овечке, и лицо у него злое и недовольное, как сейчас у тебя. Овечка, завидев его, начинает топтаться на месте, будто вот-вот побежит от него, но никуда не убегает. Пастух крепко хватает ее за задние ноги, рывком дергает от земли и вонзается в ее вертлявый зад. И бедра его мечутся во все стороны! Словно он хочет разорвать овечку, забить насмерть, затолкать в землю. И передние ноги ее подламываются. И она падает. Но он держит ее крепко и не дает упасть. И она блеет жалобно. Все громче и громче. И он ее швыряет об землю и волочет по земле из стороны в сторону. И мне показалось бы из моего укрытия, что она давно бесчувственна и мертва. Если бы не ее раздирающее блеянье! А у пастуха выражение лица делается самодовольным и пресыщенным. И из гортани вырываются вопли. И смешиваются с блеяньем. И он отшвыривает ее и идет прочь. А она валяется бесформенной грудой. И только бока ее вздымаются. И все же она встает. И на слабых ногах то ползет, то ковыляет за ним. И блеет, блеет! Жалко, но требовательно! Она просит еще! Ступай к черной овечке, путник!
Иаков. Ты завидуешь черной овечке! Не бойся! Получи это наслаждение сама! Я помогу тебе!
Рахиль. Нет, путник! Ступай к черной овечке!
Иаков. Скажи, зачем же ты тогда подсматриваешь, как пастухи балуются с черной овечкой?
Рахиль. Я хочу понять. Неужели это все, что надо мужчинам?! Твои штаны готовы! (Кидает ему штаны.) Можешь надеть их.
Иаков. А что еще может быть надо мужчине от женщины? Что, девочка?! Спасибо за штаны! (Надевает их.) Меня все еще мучает жажда! Одна капля влаги от тебя слишком мало для такого мужчины, как я. Давай поиграем в хорошую игру, чтобы я забыл о жажде! Или ты боишься?
Рахиль. Какую же игру ты предлагаешь мне, путник?
Иаков. Я научу тебя в нее играть.
Рахиль. Я согласна, путник.
Иаков. Тогда встань!

А я встану у тебя за спиной. Ты замри! И будь недвижима, что бы я ни делал с тобой. И ты не имеешь права оборачиваться. Ты должна угадать, что я делаю, и сказать это. И еще ты должна сказать, хорошо ли это тебе. Если скажешь, что тебе плохо, то игра кончается. И проиграл я! Тебе легко в этой игре! Мне труднее! Потому что я должен сказать то, что ты только сейчас собираешься сделать. И если я не угадаю, то проиграл я.
Рахиль. Как ты можешь знать, путник, что я собираюсь сделать? Один человек не может этого знать про другого! И не всегда человек знает это даже про самого себя!
Иаков. И все-таки я не ошибусь! Я много играл в эту игру! И если я не ошибусь, то выиграл я!
Рахиль. Скажи, если выиграешь, что потребуешь ты от меня?
Иаков. Тогда ты должна будешь играть со мной в эту игру до самого прихода пастухов.
Рахиль (смеется). А если выиграю я?!
Иаков (смеется). Я сделаю все, что захочешь ты.
Рахиль (смеется). Тогда ты пойдешь к черной овечке!
Иаков. Играем?!
Рахиль. Играем!
Иаков. Давай уговоримся! Ты не прервешь игру. Мы доиграем до самого конца!
Рахиль. Я обещаю тебе. Мы будем играть с тобой, пока один из нас не проиграет.
Иаков. Закрой глаза! Начали!

(Встает ей за спину.) Опусти головку! В этой игре женщине не следует держать голову столь гордо и высоко.

(Губами и языком касается затылка Рахили.) Что я делаю?
Рахиль. Ты трогаешь мой затылок чем-то горячим и острым, как нож. И еще ты касаешься меня лепестками тюльпанов.
Иаков. Ты угадала, девочка. Тебе хорошо?
Рахиль. Мне хорошо.
Иаков (придвигается к ней вплотную, тяжело дышит). А что я сейчас сделал?
Рахиль. Ты встал близко ко мне. Я спиной чувствую жар твоего тела.
Иаков. И тебе это хорошо?
Рахиль. Хорошо.
Иаков (обеими руками закрывает ее маленькие груди. Голосом осипшим). Не двигайся! Ты обещала не прерывать игру.
Рахиль. А я и не собираюсь прерывать игру. Мне нравится твоя игра.
Иаков. Тогда скажи, что я сейчас делаю?
Рахиль (смеется). Ты уложил мои маленькие груди в свои огромные ладони. И они заполнили твои ладони, как птицы заполняют гнездо.
Иаков. И тебе это хорошо?
Рахиль. Мне это хорошо. У тебя ласковые добрые руки, случайный путник.
Иаков (прижимается к ней). А что я теперь сделал?
Рахиль (смеется). Ты прижался ко мне изо всех сил. И я чувствую всю твою плоть. Но ты обманщик! Когда же твоя очередь? Когда ты начнешь угадывать?
Иаков. У тебя сейчас стало влажно между твоих тонких исцарапанных ножек... Я угадал? Что же ты молчишь? Я угадал?
Рахиль (тихо). Нет...
Иаков. Это ты обманщица! Я проверю это!
Рахиль (поспешно). Не надо! Ты сказал правду, путник. Скажи, что сделаю я сейчас?
Иаков. А сейчас ты вся изогнешься и верхней частью своего тела подашься вперед, как бы убегая от меня. Но зато нижней частью своего тела сама прижмешься ко мне еще сильнее.
Рахиль. Да... (Как бы через силу делает то, что он сказал, и издает короткий стон.)
Иаков. Я угадал, скажи?
Рахиль. Да, случайный путник. (Снова издает стон.) И что я сделаю сейчас?
Иаков. А сейчас ты положишь свои ладони себе на ягодицы...
Рахиль (со стоном). Да... (Как бы борясь с собой, заводит руки за спину и кладет ладони на свои ягодицы.) А что сейчас, путник? (Снова издает стон.)
Иаков. А сейчас ты нетерпеливо раздвинешь ладошками свои ягодицы...

Я не обманул тебя? Это увлекательная игра? Скажи, я не обманул тебя?
Рахиль (очень тихо). Нет, ты не обманул меня.
Иаков. Мы потерпим еще немного, ты и я. Как стучит твое сердце! Ты заставила меня помучиться. О, как тебе не терпится теперь, плутовка! И как ты боишься! Нет, я не буду принуждать тебя! Мне сладко чувствовать, как ты томишься! Я жду...
Рахиль (как его отголосок). Я жду...
Иаков. Ну, раздвинь же две крепких половинки яблока! Хочешь, я скажу тебе, что будет после этого?!
Рахиль. Скажи.
Иаков. Это так просто! Ты начнешь изгибаться, изнывая и торопя меня войти в тебя. Но приготовься, девочка! Это случится не так, как ты ожидаешь. Я не войду в тебя, я ворвусь в тебя... Я вобью в тебя свой посох слишком глубоко и сильно для такой маленькой плоти... Я заполню тебя всю! И ноги твои подломятся, и руки затрясутся. И будут хватать воздух. О, тебе будет очень страшно! Ты испугаешься, что я растерзаю тебя или забью насмерть! Но я очень крепко схвачу тебя за ноги и буду держать. И ноги твои покроются синяками. И ты рухнешь на колени. И изо всех сил упрешься руками в землю. И ты будешь мотаться из стороны в сторону. И биться лицом о землю. И отрываться от земли. Я вовсе не намерен тебе потакать. Я буду следовать только своим желаниям!
Рахиль. Ты сказал о себе, путник. А я? Что буду делать я?!
Иаков. Ты будешь визжать. И стонать. И кричать не своим голосом. И молить меня о пощаде. О, тебе будет очень больно! И я наконец отшвырну тебя! Обессиленную и измученную. Переполненную моим семенем. И я пойду прочь от тебя своим путем. А ты поползешь за мной! И ты будешь хвататься за мои ноги! И лизать их, и целовать их... И молить: еще!.. еще!.. Что ты медлишь, маленькая трусиха?! Хорошо. Так и быть. Я помогу тебе. (Снимает свои руки с грудей Рахили и кладет на ее ладони, которые все еще недвижимы на ее ягодицах.) Тебе нравится моя игра?
Рахиль (неожиданно громко и весело). Нравится! (Смеется и отскакивает от него.) Но игра окончена! И ты проиграл! Ты не смог угадать, что я сделаю! И пытаешься заставить меня исполнить твое предсказание! Я предупреждала тебя. Не может один человек знать, что сделает другой. Я победила! Ступай к черной овечке, путник!

Иаков (во весь голос). Жестокая! Коварная! Лицемерная! Лгунья! Ты познала много мужчин! Что ты сделала со мной?! Как ты посмела?! О, как кружится голова! Как нестерпимо жжет в паху! Как перекручивает внутренности! Как разламываются бедра! Руки онемели! Ноги не держат меня!
Рахиль. Но зачем тебе я? Черная овечка - вот, что тебе надо! Я побегу и приведу ее тебе, путник! (Смеется.) Это все, что тебе надо! И тебе сразу станет хорошо! (Хочет побежать за овечкой.)
Иаков (хватает ее за ногу). Сжалься надо мной! (Ползет за ней по земле.) Я сойду с ума! Я умру от желания! Я хочу обладать твоим слабым и узким станом! Твоими черными кудрями! Твоими худенькими длинными ногами!.. Я не видел женщины прекраснее тебя! И ни одной женщины я не желал так сильно, как желаю тебя! Ты добрая, веселая, кроткая, покорная, лукавая... Я хочу всю тебя!
Рахиль. Я знаю эту игру, путник. Пастухи много раз хотели поиграть со мной в нее. Они хватали меня своими волосатыми нетерпеливыми руками. И прижимались ко мне своими короткими и кривыми и тоже волосатыми ногами. И они теснили меня своими телами. Покрытыми длинными и густыми, словно баранья шкура, волосами. И они блеяли вокруг меня, словно бараны. И я всегда убегала от них!!!
Иаков. Да взгляни же, потрогай! Какое гладкое у меня тело! Почти совсем без волос. Мой брат, Исав, - человек косматый, как твои пастухи. А я человек гладкий. И у меня на моей земле было множество жен, и наложниц, и девиц без числа... И все они желали меня. И ссорились из-за меня. Разве я похож на барана?!
Рахиль. Нет, не похож. Ты красив собою. И умеешь говорить. И ты хитер, и вкрадчив. Но ты ведешь себя, как баран! (Отталкивает его и вырывается от него.) И ты упорно добиваешься от меня только одного. Будто ничего другого и нет во мне!
Иаков. Да что другое может быть в тебе?! Что вообще может быть в женщине, кроме похоти?! Да что я теряю время и вымаливаю то, что могу взять сам?! (Вскакивает и захватывает Рахиль в свои обьятья.)
Рахиль (отбивается изо всех сил). Не делай этого, путник! Я не хочу тебя!
Иаков (смеется). Что мне до твоих желаний? Я всегда следую только своим!
Рахиль. Я тоже человек, путник! И я принадлежу себе, а не тебе!
Иаков. Ты женщина! (Бросает ее на землю и прижимает ее своим телом к земле.) Вот теперь мы закончим нашу игру.
Рахиль (в гневе). Я не хочу играть с тобой. Ты баран!
Иаков. Не хочешь? Тебе же хуже! Я скажу тебе, что будет с тобой. И что ты будешь делать. И ты убедишься, что на этот раз я все угадаю. Ты не желаешь меня! Но я войду в тебя! Я войду в тебя, как длинный острый нож! О, как ты замечешься! Закричишь! Закрутишься! А я буду резать, и терзать, и рвать тебя! И боль превысит твои силы! И ты непритворно взмолишься о смерти! А я буду наслаждаться тобой, сколько захочу! И, пресытившись, отпихну тебя с отвращением и пойду своей дорогой, прочь от тебя. А ты останешься! Истерзанная и истекающая кровью, перемешанной с моим семенем. И тело твое будет покрыто синяками и ссадинами. И тут только в твоем растоптанном теле неудержимо начнет расти желание. И когда подойдут пастухи, ты потащишься к ним, как черная овечка. И будешь блеять возле них! И каждому дашь терзать себя. И тебе уже не важно будет, волосаты они или нет. И неутолимо будет твое желание! Потому что в каждом из них ты будешь искать меня. И не найдешь! Ты будешь желать одного меня. Но каждого встречного станешь умолять овладеть тобой. Посмотрим, угадал ли я на этот раз! (Рывком отдирает Рахиль от земли, швыряет к смоковнице, прижимает ее спиной к стволу, грубо задирает ее ногу, резко отводит в сторону и приникает к ней.)

Рахиль (кричит очень громко). Помогите!!! Спасите!!!
Иаков (бьет ее по лицу). Молчи! Мы с тобой успеем!
Рахиль. Тебя догонят пастухи. Они сделают с тобой то же, что ты хочешь сделать со мной. А потом забьют тебя камнями.
Иаков. А я не собираюсь убегать. Я буду еще баловаться с тобой, когда они подойдут. И кто поверит тебе? Я швырну им тебя и скажу - попробуйте и вы! Она похотлива и искусна! И она хочет еще и еще! И ее хватит на всех! О, они давно желают тебя! Они накинутся на тебя и будут вырывать тебя друг у друга. Им будет дело только до тебя. Каждый будет спешить насытиться тобой. И никто не погонится за мной. Никто не оставит тебя другим.
Рахиль. Ты проиграешь опять. Они убьют тебя. И они не посмеют коснуться дочери Лавана!
Иаков (внезапно отступает от нее). Чья ты дочь?!
Рахиль. Мой отец - Лаван! Это его стада.
Иаков. А знаешь ли ты, кто я?
Рахиль. Ты баран!
Иаков. Я сын Ревекки, сестры отца твоего. И я шел к Лавану. И мне было знамение этой ночью. И я не узнал тебя. Прости меня! (Бросается перед ней на колени.) Прости меня! Я понял сейчас это знамение.
Рахиль. Ты обманщик! Уходи отсюда!
Иаков. Выслушай меня!
Рахиль. Я не верю твоим словам!
Иаков. Выслушай, а потом суди.
Рахиль. Отойди от меня!
Иаков. Скажи про меня отцу своему, Лавану! И пусть он накажет меня! Выдай меня пастухам. И пусть они растерзают меня! Но только выслушай!
Рахиль. Хорошо. Скажи!
Иаков. Я вышел из Вирсавии и пошел в Харран. И пришел на одно место. И остался там ночевать, потому что зашло солнце. И увидел во сне: вот лестница стоит на земле. А верх ее касается неба. И вот Ангелы Божии восходят и нисходят по ней. И вот Господь стоит на ней и говорит: "Я Господь Бог отца твоего и отца отца твоего, не бойся. Землю, на которой ты лежишь, я дам тебе и потомству твоему. И будет потомство твое, как песок земной. И распространишься ты к морю, и к востоку, и к северу, и к полудню. И благословятся в тебе и в семени твоем все племена земные. И вот я с тобою. И сохраню тебя везде, куда ты пойдешь". И я сейчас понял знамение. Сие место, не иное что, как Дом Божий! Это Врата небесные! Моя мать, Ревекка, послала меня к брату своему, Лавану, чтобы я женился на его дочери и остался тут. И я встретил тебя, первую на этой земле. И не узнал. Прости меня! Скажи мне свое имя!
Рахиль. Рахиль. И скажи мне твое имя.
Иаков. Иаков.
Рахиль. Иаков.
Иаков. Рахиль... Ты будешь моей женой?
Рахиль. А почему Ревекка отправила тебя к брату своему, а моему отцу, Лавану?
Иаков. Однажды Ревекка позвала меня и сказала: "Я слышала, как отец твой говорил брату твоему, Исаву: "Принеси мне дичи и приготовь мне кушанье: я поем и благословлю тебя перед лицом Господним и перед смертью своею". И вот сказала мне мать моя: "Теперь, сын мой, послушайся слов моих в том, что я прикажу тебе: пойди в стадо и возьми мне оттуда два козленка молодых, и я приготовлю из них твоему отцу кушанье, какое он любит, а ты принесешь отцу твоему, и он поест, чтобы благословить тебя перед смертью своею". И я сказал Ревекке: "Исав, брат мой, - человек косматый, а я человек гладкий: может статься, ощупает меня отец мой, и я буду в глазах его обманщиком и наведу на себя проклятие, а не благословение". Мать моя сказала мне: "На мне пусть будет проклятие твое, только послушайся слов моих". Я пошел, взял и принес матери моей. И мать сделала кушанье. И взяла Ревекка одежду старшего сына своего, Исава, брата моего, которую доверил он ей. И одела в нее меня, младшего своего сына, Иакова. А руки мои и гладкую мою шею обложила кожей козлят. Я вошел к отцу своему и сказал: "Отец мой!" Тот сказал: "Вот я. Кто ты, сын мой?" И я, Иаков, сказал отцу своему: "Я - Исав, первенец твой: я сделал, как ты сказал мне: поешь дичи моей, чтобы благословила меня душа твоя". И сказал Исаак мне: "Подойди, я ощупаю тебя, сын мой: ты ли сын мой Исав или нет?" Он ощупал и сказал: "Голос, голос Иакова, а руки, руки Исавовы. Поцелуй меня, сын мой!" И ощутил Исаак запах от одежды моей и сказал: "Вот запах от сына моего, Исава, как запах от поля полного". И сказал: "Ты ли сын мой, Исав?" Я отвечал: "Я". И благословил отец мой, Исаак, меня и сказал: "Да даст тебе Бог от росы земной и от тука земли, и множество хлеба, и вина. Да послужат тебе народы и да поклонятся тебе племена. Будь господином над братьями твоими и да поклонятся тебе сыны матери твоей. Проклинающие тебя, прокляты. Благословляющие тебя, благословенны".
Рахиль. А что же Исав? Скажи!
Иаков. Исав пришел позже. И отец сказал ему: "Иаков пришел прежде тебя. И я благословил его. И он будет благословен". Исав поднял громкий и весьма горький вопль и сказал отцу своему: "Отец мой! Благослови и меня!" Но отец сказал ему: "Брат твой пришел с хитростью и взял благословение твое. Что же я сделаю для тебя, сын мой?" И возненавидел Исав меня и сказал: "Приближаются дни плача по отце моем. И я убью Иакова, брата своего". И призвали меня отец и мать. И сказали: "Беги в Месопотамию, к брату матери твоей, Лавану, и возьми себе жену из дочерей его. Бог же Всемогущий да благословит тебя, и да размножит тебя, и да будет от тебя множество народов. И наследуешь ты землю странствия твоего". И я пошел в Месопотамию, к Лавану. И вот я перед тобой. Что скажешь ты?
Рахиль. Бедный Исав!
Иаков. Ты льешь слезы по Исаву?! По тому, о ком ты не знала ничего до сих пор? Не видела его прежде? И не увидишь никогда? Почему, Рахиль?! Почему ты оплакиваешь его? Что тебе до него?!
Рахиль. Ты обманом завладел его благословением. И я говорю тебе: это плохо.
Иаков. Для Исава - плохо! А для меня, Иакова, хорошо. Я буду велик на этой земле! И множество народов будет от меня и от тебя, жены моей. И вот я, Иаков, стою перед тобой и говорю: будь женой моей. А что тебе до Исава? Что тебе плакать о нем?
Рахиль. Я плачу и по тебе, Иаков.
Иаков. Скажи, зачем плакать обо мне? На мне благословение моего отца, Исаака, и Господа Бога нашего! И ты должна радоваться, а не плакать. Будь женой моей!
Рахиль. Ты присвоил себе обманом судьбу брата твоего, Исава. А где твоя судьба теперь, Иаков? Не потерял ли ты ее?
Иаков. Я не понимаю тебя, Рахиль. Темен для меня смысл речей твоих. Я следовал своему желанию. И все теперь хорошо. И я встретил тебя. И я хочу, чтобы ты была моей единственной женой, Рахиль. Ответь мне!
Рахиль. У Лавана, отца моего, есть еще дочь Лия, моя старшая сестра. И откуда тебе знать, которую из нас ты должен взять в жены?
Иаков. Я встретил тебя, и ты вошла в сердце мое. Мне сладостно и больно вот тут в груди от тебя. И мне никогда не надо будет другой женщины. Можно дышать воздухом, есть хлеб и пить воду. И умереть в свое время довольным и спокойным. Ты аромат в воздухе, ты соль в хлебе, ты прохлада воды. И кто вдохнул аромат, попробовал соли и вкусил прохлады, тот и перед смертью станет тосковать по воздуху с ароматом, по хлебу с солью и по воде с прохладой. Я не смею коснуться тебя и целую пыль возле ног твоих. (Ложится возле ног Рахили.) Я люблю тебя и буду любить всегда. Ты единственная у меня теперь и навсегда останешься единственной.
Рахиль. Ступай к отцу моему, Лавану. Ты шел к нему и приди к нему. И если он благословит, я буду твоей женой.
Иаков. А хочешь ли ты сама быть моей женой?
Рахиль. Я всегда послушна воле отца моего.
Иаков. Что ты сделала со мной, Рахиль? Я люблю тебя больше самого себя. Я люблю тебя, я желаю тебя, но я откажусь от тебя, если ты меня не хочешь. Скажи, Рахиль, не мучай меня.
Рахиль. Я боюсь тебя, Иаков. Может, ты придумал новую игру. Я боюсь, что проиграю в ней.
Иаков. Скажи мне - нет. И я уйду прочь отсюда навсегда. Скажи мне - да! И я исполню благословение отца моего и Господа моего. Ответь, Рахиль. Я, едва живой, стою перед тобой в пыли на коленях и жду ответа.
Рахиль. Ты слышишь? Вот совсем близко стада! Вот подходят они! И сейчас будут здесь пастухи!
Иаков. Что мне стада? Что мне пастухи? Скажи, Рахиль! Я не подымусь с колен, пока ты мне не ответишь.
Рахиль. Я люблю тебя, путник!
Иаков. И кто это восходит от пустыни, опираясь на свою возлюбленную? Под смоковницей разбудила ты меня своей флейтой. Положи меня, как печать, на сердце твое. Как перстень на руку твою. Ибо крепка, как смерть, любовь. И что стало со мною, когда я встретил тебя? Как хорошо стало душе моей! Ты возлюбленная моя. Ты единственная моя. И только к тебе обращено желание мое. И не поступлю я с тобой плохо. И не возьму еще жены сверх тебя никогда. Бог свидетель между мною и тобою.

(Подхватывает ее.) Что с тобой, возлюбленная моя?!
Рахиль. Кружится голова. Пересохло в гортани. Как палит солнце! Воды... воды...
Иаков. Я дам тебе воды! (Опускает Рахиль на землю. Подходит к камню, страшно напрягается и сдвигает камень. Наполняет из колодца кувшин и подходит к Рахили. Приподымает ей голову и подносит кувшин к ее рту.) Пей, Рахиль, пей, моя овечка!

Ступай, нетерпеливый!
Иаков. О, зачем ты отпускаешь меня, возлюбленная моя? Зачем жалеешь ты для меня поцелуев? Мне не насытиться тобой никогда! Как уйти мне от тебя? Как оставить тебя? Пойдем вместе!
Рахиль. Ступай один. А я за тобой. Пусть еще немного стемнеет.
Иаков. Пленила ты сердце мое, сестра моя, овечка моя! Пленила ты сердце мое одним взглядом очей своих. Нравом твоим! Пленила ты сердце мое под той смоковницей флейтой у губ твоих. О, как любезны ласки твои, возлюбленная моя! О как намного ласки твои лучше прохладной воды. И запах твой лучше всех ароматов. Дай коснуться устами рук твоих! И я унесу их сладость. И легче будет мне тебя дождаться.
Рахиль. Нетерпеливый! Вот мои руки для тебя!

Ступай же!
Иаков. Как же мне уйти от тебя? Не гони меня! Запертый сад, сестра моя, заключенный колодезь, запечатанный источник. Расстегни свой пояс! Пусти мою голову к себе под рубашку! Дай коснуться устами сосков твоих! Двух незрелых виноградинок. И пусть поспеют они между уст моих! Ты принадлежишь мне, и к тебе обращено желание мое!
Рахиль (расстегивает пояс). Нетерпеливый! Войдет Лия и будет смеяться надо мной и стыдить меня.

Довольно, Иаков! А то скажешь ты мне: я познал тебя! И что я буду делать с тобой всю ночь? (Выталкивает его голову из-под своей рубашки, застегивает пояс.) Ступай, Иаков! Я скоро.
Иаков. Моя овечка! Я не поцеловал еще твои ножки! Как мне уйти и не поцеловать их?!
Рахиль (смеется). Нетерпеливый! (Приподымает юбку.) Целуй же скорее и ступай в свой шатер!
Иаков (берет ее ступни, и целует их, и ласкает их лицом своим, и все выше подымает юбку Рахили). Ты любишь ли меня, Рахиль?
Рахиль. Сам знаешь - люблю.
Иаков. Зачем же отпускаешь меня от себя? Зачем медлишь? Нет, ты не любишь меня и не желаешь меня! (Отворачивается от Рахили.)
Рахиль. Что сделать мне, чтобы ты поверил, что я люблю тебя, Иаков?
Иаков. Сделай то, что я тебя попрошу! Обещай мне!
Рахиль. Я сделаю все, что ты попросишь. Скажи!
Иаков. Замри! И не держи руки мои! И не сжимай так свои ножки, а раздвинь их.
Рахиль. Я боюсь.
Иаков. Меня боится возлюбленная моя! Нет, моя возлюбленная обманщица! Она не любит меня!
Рахиль. Хорошо. Я сделаю это. (Закрывает лицо руками и чуть-чуть раздвигает ноги.)
Иаков. Моя возлюбленная, овечка моя! (Кладет голову свою между ног ее.) Чрево твое - ворох пшеницы, обставленный лилиями.

О, как сладко сидеть в тени твоей! И плоды твои сладки для гортани моей! В последний раз за семь лет семя мое пролилось бесплодным на землю. Только твое чрево буду заполнять я своим семенем.
Рахиль (отбрасывает флейту). Флейта моя останется тут, на моем девственном ложе. Я в последний раз ласкала ее своим ртом. Не ревнуй к ней, возлюбленный мой! Отныне я буду брать устами только твою флейту! Я иду с тобой, Иаков!
Иаков. Ты простишь ли меня, моя овечка?
Рахиль. Что должна я простить тебе, мой возлюбленный? Если есть твоя вина передо мной, я прощаю ее. И не хочу я знать, что это за вина.
Иаков. Ты простишь ли мне первую нашу ночь?
Рахиль. Скажи, почему ты просишь прощения?
Иаков. Ты вся прекрасна и чиста, возлюбленная моя. Но, едва войдешь ты в мой шатер, я на тебя накинусь как на последнюю блудницу. Ибо семь лет я распалялся желанием. Но не лег я с женщиной. И лишь на рассвете станешь ты тем, что ты есть для меня - моей прекрасной возлюбленной. Прости меня, моя овечка, что я буду груб и нетерпелив с тобой.
Рахиль. Мне нечего прощать тебе, мой возлюбленный! Я сама изнемогаю от желания. Семь лет я бежала от тебя, потому что мне хотелось сказать тебе только одно: возьми меня прямо зесь, на земле, под небом, и делай со мной все, что хочешь. Я переступлю твой порог и сорву с себя одежды. И не дойти мне до твоего ложа. И познаешь ты меня у своего порога.

Это Лия. Беги! Я иду к тебе сейчас же!
Иаков. Я жду тебя, моя овечка! Я изнемогаю от желания. (Выскальзывает из шатра.)
Лия (входит). Кто это проскользнул, как вор, из шатра нашего?
Рахиль. Я не видела никого.
Лия. Чужой мужчина был у тебя! Я скажу отцу нашему, Лавану!
Рахиль. Не надо, Лия, говорить отцу! Это был возлюбленный мой, Иаков.
Лия. Он вошел в шатер и познал тут тебя?
Рахиль. Он вошел в шатер и торопил меня. Чтобы я скорее шла к нему. И стала его женой. Много еще людей, Лия, возле нашего шатра?
Лия. Много людей собралось смотреть, как ты пойдешь к Иакову.
Рахиль. Темно. И люди не заметят меня.
Лия. Они держат светильники, чтобы тьма не помешала разглядеть тебя. Подожди еще. Они разойдутся когда-нибудь.
Рахиль. Иаков ждал семь лет. И я не хочу заставлять его ждать еще. Я пойду к нему сейчас, Лия! Дай же мне и твое благословение, моя старшая сестра, Лия, вместо умершей матери моей.
Лия. Я скажу тебе свое благословение. Только ты потерпи немного. Сними с себя головную повязку из крученого виссона и дай мне!

Сними с себя свой пояс из голубой, пурпуровой и червленой шерсти узорчатой работы и дай мне.

Сними с себя наряд из виссона тканый и дай мне.

Сними с себя нижнее льняное платье и дай мне.

Рахиль. И вот я, нагая, стою перед тобой, Лия. Скажи мне, зачем забрала ты одежду мою?
Лия (раздевается). Потерпи немного. И я скажу тебе.
Рахиль. И вот мы обе, нагие, стоим друг перед другом, Лия. Скажи, зачем?

Зачем бросила ты свою одежду в огонь, Лия?
Лия. Вот этими маслами умащивала ты тело свое?
Рахиль. Да, это остатки, что я не успела втереть в тело мое.

Зачем ты пролила масла на себя, Лия?
Лия. Как ты нетерпелива. Обожди. Я все скажу тебе, когда придет время. (Надевает на себя одежду Рахили.)
Рахиль. Зачем надеваешь ты на себя мои брачные наряды, сестра моя?
Лия. Я скажу тебе. Отец наш, Лаван, сказал: в нашем месте так не делают, чтобы младшую дочь выдать замуж прежде старшей. И я, старшая дочь Лавана, Лия, войду сегодня к Иакову вместо тебя. И вместо тебя я лягу на его ложе. И познает от меня как жену свою. И будет Иаков мой муж. А ты должна слушаться Лавана, отца своего, как я ему сейчас послушна.
Рахиль. Ты шутишь, Лия, сестра моя?
Лия. Ступай к Лавану и спроси его!
Рахиль. Верни мне одежду мою, что обманом сняла с меня. Не идти же мне нагой перед людьми?!
Лия. Я не дам тебе одежду. Я в ней войду к Иакову.
Рахиль (берет с постели покрывало). Тогда я завернусь в покрывало и в нем пойду к отцу нашему, Лавану. (Закутывается в покрывало и идет прочь из шатра.)
Лия (властно). Стой, Рахиль! Одни блудницы ходят по ночам, завернувшись в покрывало. Ты пойдешь мимо людей, словно блудница. И не пропустят тебя люди. И не узнают. И станут измываться над тобой. Будь послушна воле отца нашего, Лавана!
Рахиль. Но что Иакову воля отца нашего?! Он прогонит тебя из своего шатра с позором и проклятьями! И скажет Иаков в гневе Лавану: "Что ты делаешь со мной?! Не за Рахиль ли я служил у тебя? Зачем ты обманываешь меня? Семь лет я был у тебя! Овцы и козы твои не выкидывали! Овнов стада твоего я не ел. Растерзанного зверем я не приносил к тебе. Это был мой убыток. Ты с меня взыскивал, днем ли что пропадало, ночью ли что пропадало. Я томился днем от жара, а ночью от стужи. И сон мой убегал от глаз моих. Таковы мои семь лет в доме твоем. Я служил тебе за дочь твою Рахиль, а ты хочешь переменить награду мою!"
Лия. У меня нет времени слушать тебя, Рахиль! Иаков семь лет изнемогает без женщины. Я не могу больше заставлять его ждать. Благослови меня, моя младшая сестра Рахиль. И я пойду к мужу моему, Иакову. Такова воля отца нашего, Лавана. И ты, и я послушны будем воле его!
Рахиль. Зачем ты заставляешь меня стыдиться перед мужем моим, Иаковом, сестры своей?! Зачем ты навлекаешь позор на тот день, когда я впервые должна познать мужа моего, Иакова? Зачем ты хочешь, чтобы муж мой, Иаков, назвал тебя обманщицей и прогнал с позором?!
Лия. Много ночей я пробиралась в поле к Иакову. И говорила ему: "Спи со мной, будь со мной!" А он не слушал меня. Не хотел спать со мной и быть со мной. И гнал меня от себя. И говорил мне: "Как же я сделаю это великое зло и согрешу перед Богом? Бог свидетель между мной и Рахилью". И я говорила ему: "Ты будешь чист от греха. Я возьму и понесу грех твой". А он говорил мне: "Я никого не желаю. Только одну Рахиль. Потому что она будет женой моей. И все желания мои обращены к ней". И я хватала его за одежду и говорила: "Ложись со мной! Я изнемогаю от желания". Но он оставлял одежду свою в руках моих. И убегал от меня. И войду я к нему сегодня. И беззащитен он будет передо мной. И не захочет он бежать от меня. И не найдет в себе сил гнать меня. Он изнемогает от желания. И может сейчас променять возлюбленную на блудницу. И любую женщину примет на ложе своем.
Рахиль. Он спросит, когда ты войдешь: "Ты ли это, возлюбленная моя, Рахиль?"
Лия. И я отвечу: "Это я, Рахиль! Возьми меня скорей, прямо у порога твоего, я изнемогаю от желания".
Рахиль. Но он обнимет тебя...
Лия (продолжает). ...и узнает одежду твою.
Рахиль. И он поцелует тебя и...
Лия (продолжает). ...и ощутит аромат от масел твоих.
Рахиль. И он скажет: "Ты Рахиль или нет?"
Лия. И я отвечу: "Это я, Рахиль".
Рахиль. И он скажет: "Одежда и запах Рахили, а голос, голос Лии".
Лия. Он семь лет не знал женщины! Он набросится на меня, как дикий зверь. А ты приходи на рассвете к шатру мужа моего, Иакова, и возьми с собой флейту. И услади пробуждение наше музыкой. И утром блаженной назовут меня все женщины!
Рахиль. Лия, Лия, ты будешь наказана за то, что хочешь совершить грех над сестрой своей!
Лия. Услышит Бог, что я жена Иакова, которого он, Господь, благословил, и не будет судить меня, и благословит и меня, как жену Иакова. И рожу я Иакову сына. И размножится род Иакова через меня. И прилепится Иаков любовью ко мне. И забудет тебя.