Альбер Камю, Жан-Поль Сартр Ад - это Другие Эстель - Г.Галкина Гарсэн - А.Наумов Фото В.Ахломова О спектакле "Спектакль по пьесам Камю и Сартра - профильная для этого театра, конгениальная вещь, соответствующая его психее, его стихии и даже его материальному облику, начиная с пресловутой " вешалки" - это инфернальное подземелье сцены и зрительного зала, как бы введение в "адское" пространство французских экзистенциалистов. Может быть, театру менее удаются феерии, требующие грациозности и изящества, может быть, стихия и трагедия любви - тоже не главный конек этого театра: в "Ромео и Джульетте" за живое затрагивает сцена отнюдь не центральная, но ярко вырывающаяся вперед: кормилица (Наталья Сивилькаева - ред.) уговаривает Джульетту (Карина Дымонт, удостоившаяся в этой роли многих одобрительных оценок в печати - ред.) оставить Ромео. Но у В.Беляковича речь здесь идет больше, чем о любви, эпизод этот возвышается до метафизической трагедии. Джульетта должна отказаться не просто от чувства, но от себя, от своей подлинности, - от своего выбора. Безнадежным, но непоколебимым голосом Джульетта произносит беспощадный и окончательный приговор своему старому и единственному в доме другу. Веющее со сцены одушевление непримиримости и героического одиночества вызывает образ Антигоны Ануя и Беранже из "Носорогов" Ионеско. В этом пафосе личной подлинности, духовного суверенитета, стоического героизма и есть, мне кажется, призвание и религия "Юго-западного" театра. Эстель - Г.Галкина Фото К.Горячева Эта религия не нова, но она вовсе не хуже новейших и уж гораздо более вечна, чем они. Как известно: "Актеры, правьте ремесло, чтобы от истины ходячей всем стало больно и светло", что и делает труппа на этих подмостках в меру истины, которая содержится в умонастроении экзистенциализма. В культурных веяниях нашего времени не возникало ничего более отзывчивого на метания человеческого духа, поставленного в непреходящие "условия человеческого существования", conditionshumaines, из которых главные - это конечность и угроза утратить подлинность. Сценография спектакля обостряет его трагическую атмосферу. Голые черные стены и бьющий в глаза желтый свет. Упразднены все атрибуты, мишура обстановки - все это только заслоны на пути к раскрытию последней правды - человеческого решения и поступка. Актеры играют суть, страшную суть жизни, открывающуюся в пограничных ситуациях. Проникновение в предмет, и, конечно, знание французской экзистенц-драматургии обеспечили режиссеру Беляковичу удивительную удачу - сотворение органичного симбиоза из самостоятельных, независимых пьес. В мировоззренчески родственных пьесах он открыл сюжетную преемственность. Камю - первый акт драмы крушения человеческого существования, пролог к последующей пьесе. Сартр как будто специально написал продолжение о загробном бытии преступных персонажей, действующих у Камю. Композиция, выросшая из тандема двух пьес, создает объемный образ сознания, утратившего веру в Бога, но не забывшего о Нем, сознания преступного, но испытующего себя перед лицом совести. Инес - Н.Бадакова Фото И.Горячева Патетикой противостояния, а не бунта, поиском личной аутентичности, а не свободы действий, Театр на Юго-Западе резко контрастирует с теми, кто взошел на волне общепонятой "свободы" и на сегодняшний день утратил нравственные ориентиры..." Рената Гальцева "Знамя", 5/1997, стр. 229-230

"Ромео и Джульетта" | На главную страницу театра | "Священные чудовища"

Пишите нам: ugo-zapad@theatre.ru